Сибирские огни, 1989, № 2

Домой пришел бледный, с дергающимся лицом. Старуха в черном платье и платке, открывавшая дверь, пытливо-ласково посмотрела в глаза: — Ты болен, Андрюша? У Срубова бессильно опущены плечи. Взглянул на мать тяжелым из­ мученным взглядом, глазами, которым не дали красок и света, ко­ торые потускнели, затосковали. — Я устал, мама. На кровать лег сейчас же. Мать гремела в столовой посудой. Со- бирала ужин. Но Срубову хотелось только спать. Видит Срубов во сне огромную машину. Много людей па ней. Глав­ ные машинисты на командных местах, наверху, переводят рычаги, кру. тят колеса, не отрываясь смотрят в даль. Иногда они перегибаются че­ рез перила мостков, машут руками, кричат что-то работающим ниже и все показывают вперед. Нижние грузят топливо, качают воду, бегают с масленками. Все они черные от копоти и худы. И в самом низу, у колес, вертятся блестящие диски-ножи. Около них сослужив­ цы Срубова— чекисты. Вращаются диски в кровавой массе. Сру­ бов приглядываетсячерви. Колоннами ползут на машину, мягкие красные черви, грозят засорить, попортить ее механизм. Ножи их режут, режут. Сырое красное тесто валится под колеса, втаптывает­ ся в землю. Чекисты не отходят от ножей. Мясом пахнет около них. Не может только понять Срубов, почему не сырым, а жареным. И вдруг черви обратились в коров. А головы у них человечьи. Ко­ ровы с человечьими головами, как черви,— ползут, ползут. Автомати­ ческие диски-ножи не поспевают резать. Чекисты их вручную тычут ножами в затылки. И валится, валится под машину красное тесто. У одной коровы глаза синие-синие. Хвост — золотая коса девичья. Ле­ зет по Срубову. Срубов ее между глаз. Нож увяз. Из раны кровью, мясом жареным так и пахнуло в лицо. Срубову душно. Он задыхается. На столике возле кровати в тарелке две котлеты. Рядом вилка, кусок хлеба и стакан молока. Мать не добудилась, оставила. Срубов проснулся, кричит: — Мама, мама, зачем ты мне поставила мясо? Старуха спит, не слышит. — Мама! Против постели трюмо. В нем бледное лицо с острым носом. Ог­ ромные испуганные глаза. Всклокоченные волоеы, борода. Срубову страшно пошевелиться. Двойник из зеркала следит за ним, повторяет все его движения. И он, как ребенок, зовет: — Мама, мама. Спит, не слышит. Тихо в доме. Шаркает больная йога маятника. Хрипят часы. Срубов холодеет, примерзает к постели. Двойник напро­ тив. Безумный взгляд настороже. Он караулит. Срубов хочет снова поз­ вать мать. Нет сил повернуть языком. Голоса нет. Только тот, другой, в зеркале беззвучно шевелит губами. VI Товарищ Срубова по гимназии, университету и по партийному подполью Исаак Кац, член Коллегии Губчека, подписал смертный приговор отцу Срубова, доктору медицины Павлу Петровичу Срубову, тому самому Павлу Петровичу, московскому чернобородому доктору в золотых очках, который приготовишку гимназистика Каца шутя тре­ пал за рыл<ие вихры и звал Икой и которого Кац звал Павлом Пет­ ровичем. И перед расстрелом, раздеваясь в сырой духоте подвала, Павел Пет­ рович говорил Кацу: — Ика, передай Андрею, что я умер без злобы на него и на тебя. Я знаю, что люди способны ослепляться какой-либо идеей настолько, что