Сибирские огни, 1989, № 2

лись. Кто в Томске, кто в Юрге, кто в Но­ восибирске, кто в Новокузнецке. Молодых сюда нынче не затянешь — ни свету, ни больницы, кому надо? Телевизоры стоят холодные, отсвечивают (в доме и правда два телевизора — из первых поколений: предметы без электричества ни на что не годные, однако же так установлены, буд­ то в работе. Символ надежды Глухаринки на подключение к «большой жизни».— Авт.) А нам зачем ехать? Куда?! Этот дом его отец ставил, давно, уж больше тридцати лет назад. И хорошо тут было жить, когда народу много. А народ крутился — и лес­ промхоз, и карьер. Леспромхоз в Успенку перевели, карьер почему-то закрыли. Вы поглядите на этот карьер — с него как от пож ара бежали, технику бросили. И же­ лезо это растаскивают все кому не лень — тракт 0 « и есть тракт, люди по нему дви­ гаются всякие. И сколько денег в этом карьере угроблено?! А как дробилка замол­ чала, так и свет у нас окончательно кон­ чился... Потом геологоразведка у нас сели­ лась — и их дома остались. Они вроде тут глины огнеупорные нашли, а потом, гово­ рят, поближе к Новокузнецку не хуже на­ ших глины отыскали — и ушли из Глуха­ ринки. Никто не может на нашей Глуха- ринке остановиться... — Наши родители остановились,— нето- роплиВ'О дополняет жену хозяин.— Сам-то я и Белоруссии никогда не видел, тут и ро­ дился. Сибиряк белорусский. Мой отец ям­ щиком был — гоньбу гонял, а я — слесарем, трактористом. На этой земле жизнь про­ жили, родителей схоронили, детей подняли, а теперь нам говорят — или переселяйтесь, или вам свету не будет. Или, говорят, да­ вайте пятнадцать тысяч — можно, мол, вам за пятнадцать тысяч линию из Златогорки протянуть... Кто «говорит»? Кто подсчитал? Кто про­ ворный такой? «Приезжали какие-то...» От Глухаринки до ближайшего магазин­ ного хлеба — пятнадцать километров. Д а половина из них в распутицу трудно одо­ лима. В прошлую зиму, вспоминают глу- харинцы, автолавка аккуратно к ним з а ­ глядывала, а теперь чего-то «не ходят». И дежурят глухаринские пенсионеры у трак­ та, караулят — «смотришь, хлебовозка идет — Христа ради попросишь, дадут...» Прилепилась Глухаринка к тракту вплот­ ную, но удовольствия ей от этого немного. Р азве что летом не скучно — «Столько наро­ ду едет — и за грибом, и на охоту! Кеме­ ровские все нахваливают — ой, тайга бо­ гатая, и шишка, и яго'Да, и люди! Это нын­ че потише — лето сухое, тайга пустая, а так...». Только в этом «не скучно» для са­ мой Глухаринки — смысл двойной. Среди городских неуемных добытчиков немало и таких, что не только тайгу — и Глухаривку не щ адят. Овец, например, тут вовсе дер­ ж ать перестали. Почему? Д а потому что овец этих «и убив'али, и машинами давили, мучались, мучались мы, да и сбыли всех. На тракт не наростишь!». От горожан — и слухи, источник тревог и надежд. «Золото, сказывают, нашли неподалеку, да хорошее, драга будто пойдет, а с ней — и линия вы­ соковольтная...». Место, меж тем, для жизни отменное — выбор делает честь предкам. (В блокноте — опять случились по этому поводу риф­ мы торопливые. «А место — просто загл я­ денье. Умели предки выбирать. Для корен­ ного поселенья. И красоту, и благодать»). Живописный распадок, родники, речка, тайга. Дорога, наконец. И дети «месту» знают цену — приезжают отдыхать. Де­ вятнадцать гостей размещает дом Алекси­ ных в дни полного сбора. Но это — не час­ то. И — ненадолго гости слетаются. Отды­ шаться под родительским кровом — и об­ ратно, в сомнительный городской комфорт, в семичасовой рабочий день, к талонам на масло и колбасу, переполненным автобусам, очередям на жилье, на место в детском са­ ду, за сапогами... «Книжные ребятишки» выучились на учителей, инженеров, про­ граммистов, швей и... чем ей, обесточенной Глухаринке, удерж ать их, образованных? А чем — без них — самой держ аться? Сколько еще протянет она на мужестве, трудолюбии да кровной привязанности по­ следних ее жителей к отчей земле? Не нова проблема, не открытие — д а и не закроешь ее, пока все еще ждут чуда до­ живающие свой век без хлеба и света Глу­ харинки, пасынки «цивилизации», хоть пен­ сию и почту получающие исправно, а уж все остальное привычно добывающие себе сами. Тракт — хочешь не хочешь — ведет к старикам. И — в ' старость, с ее воспомина­ ниями, заброшенностью, бессилием. Вариант Глухаринки «хлебного вопр'оса» не исчерпывает. Большое село Камышет по сравнению с горсткой последних глухаринцев — оплот благоденствия. Тянется на несколько кило­ метров, ни одного брошенного дома, по- стрО'йки добротные, подворья просторные, проглядывает во всем уклад жизни основа­ тельной и не бедной. Д ве тысячи жителей — тоже характеристика для таежного по­ селения. «ПутеВ'Одитель по Великой Сибирской железной дороге», изданный в С.-Петер­ бурге в !9 !4 году, сообщает: «С т. Камышет. IV кл. Буфет. Живописная местность. Вблизи, на Сибирском тракте,— выселок Камышетский (75 д. об. п.). Казенный це­ ментный завод ... главное производство портланд-цемента — !86.000 пудов... Для пригото'вления цемента употребляются местный известковый мергель и глина, об­ жиг производится на древесном угле. Завод имеет химико-механическую лабораторию, 4 локомобиля в !60 сил, динаМ'О-машину для электрического освещения, механиче­ скую мастерскую, бондарную...» От всего этого остался в нынешнем Ка- мышете кирпичный остов завод а — осколок сооружения ажурно-фундаментального. Кладка удивительная — изящная, а.ккурат- ная, прочная. Рисунок строения заставляет гадать — то ли замок был когда-то. то ли ограда крепостная с башнями. Невольно тянет фотографироваться у живописных развалин — первый (и единственный) раз срабатывает на Сибирском тракте чуждый нам в этой поездке туристический рефлекс: запечатлеваться «возле пирамид»... Уж больно экзотичен остаток завода, которому, как уверяют книги, выпало поставлять це­ мент на всю восточно-сибирскую , часть Транссиба. КО'Гда смолк, завод?^ Подошли к Д&му напротив. Дом чэ» с красной звездбчк'бй. Значит, здесь ж и вет