Сибирские огни, 1989, № 2

вильном свете» — так объяснял мне Гриша действие П рава вето). Я попросил Гришу покормить старика. «Посмотрим, что за тип»,— сказал Гриша, познакомился, пого­ ворил, сказал: «Пойдет». Старик ел ж адно, а потом начал извиняться: «Ах, Гриша, ведь я вас разорю », «Н ет,— отвечал Гриша, — меня разорить невозможно, меня госу­ дарство пятый раз пробует». ’С Гришей мы расстались в Красноярске. Там меня выса­ дили и погрузили на пароход.» Р ассказы вает Юрий Александрович Ста- рикин: «С Юрием Борисовичем я работал в Гни- сейске с 1948 года по 50-й. Меня вы звал ректор института и сказал, что к нам на­ правлен на работу профессор Румер, знаю ли я его. Мне не приходилось встречаться раньше с его трудами, и я знал его только как соавтора физического словаря. Я ра­ ботал тогда заведующим кафедрой физики и математики Учительского института и был секретарем бюро партийной организа­ ции. Н аш а встреча состоялась в кабинете ректора — пришел человек в ватных брю­ ках, в ватной тужурке, очень усталый пос­ ле долгой дороги. Он думал, ьгто попал к нам случайно, но, конечно, он был к нам направлен. Дело в том, что руководство на­ шего государства, направляя в ссылку та­ ких ученых, заботилось относительно их работы. Так что еще до прибытия Румера начальник КГБ , а у нас был такой Гринь, человек очень образованный и понимаю­ щий, сообщил нашему ректору, что к нам направляется на работу в качестве препо­ давателя физики профессор Румер. В то В 1 ремя нельзя было так просто принять на работу. Когда Юрий Борисович приехал в Новосибирск, он пришел в пединститут к директору Синицыну. Директор, когда уз­ нал, что к нему пришел профессор Мос­ ковского университета, очень вежливо с ним разговаривал и с радостью предложил ему кафедру. Сни договорились, и директор попросил документы, и, когда вместо пас­ порта появилась бумажка с правом прожи­ вания в такой-то местности, он встал, ру­ кой у казал на дверь и оказал; «Ссвободите помещение». Удивительное дело, у Юрия Борисовича не было никакой злобы, ни к чему, ни к кому. Когда в 1954 году он уже работал завотделом технической физики в Сибирском филиале и я приехал к нему на работу, у меня было очень трудное мате- рильное положение, и надо было еще где- нибудь найти дополнительную работу. Юрий Борисович пошел к тому самому Си­ ницыну, говорил с ним как ни в чем не бы­ вало, и Синицын взял меня на работу. Из ссыльных в Учительском институте работали только Юрий Борисо.вич и еще один преподаватель иностранного языка, из немцев П оволжья. Всю войну он был во­ енным переводчиком на фронте, причем на очень высоком уровне. Когда он демобили­ зовался, ему сказали, что он может посе­ литься, как человек с заслугами, где хочет. И он сказал, что хочет поехать к жене. А жена — как немка — была сослана в Ени­ сейск. Сн приехал в Енисейск, и его тут же поставили на учет и тут же вместо паспор­ та выдали аусвайс. Вообще основной сос­ тав ссыльных в Енисейске был из немцев Поволжья, и нашими студентами были, в основном, их дети. Когда они заканчивали институт, их направляли на работу этапом. Было, конечно, и основное население, кото­ рое старалось не поддерживать никаких контактов с ссыльными. Д а и ссыльные не очень стремились к этим контакта.м, тем более, что властями это не поощрялось. И, хотя Гринь за этим не очень следил, они сами этого избегали, старались не усугуб­ лять. Ведь каждый был уверен, что прои­ зошла ошибка, что все скоро выяснится и они вернутся к прежней жизни. Но однаж ­ ды ссыльные нарушили этот неписаный закон. Когда в 53-м году Берию развенча­ ли, его дочь сослали в Енисейск. Ее муж был путейцем, начальником Закавказской железной дороги. И з-за нее он лишился своей должности и подал на развод, и на­ чался бракоразводный процесс, шумный. Она была слепая. Этот процесс вы звал страшное возмущение среди ссыльной ени­ сейской публики. Все жалели дочку Берни и старались ей чем-то помочь. И еще не­ множко о енисейской публике. Один раз к нам приехал заместитель министра просве­ щения, и первым делом он вывесил обьяв- ление: «Прием по поводу любых заявлений про'водится ежедневно с 7 до 9 часов. Он пробыл в Енисейске недели полторы. З а все это время не было ни одной жалобы. Ни один не пошел ж аловаться. Когда он уезж ал, сказал, что в министерстве стоял вопрос о закрытии института, но теперь я понял, что ни о каком закрытии речи быть не может, а наоборот, надо поднять воп­ рос о преобразовании его в пединститут; «Вы готовите нужные кадры. Кадры для Сибири, для глубинок, и они настоящие, никуда не сбегут». Юрий Борисович оьгень серьезно относил­ ся к своей работе в Учительском институте. Он все время искал среди молодежи т а ­ лантливых. И были хорошие ребята. Был такой Миша Кириллов. С ним Юрий’ Бори­ сович занимался отдельно и мечтал о том, что из него получится большой физик. К сожалению, Миша Кириллов заболел и умер. Преподаватели были все приезжие. Я вот приехал из Ленинграда. По молодости решил посмотреть мир. Я тогда только-только же­ нился, и мы с женой вместе решили по­ смотреть мир. И мы приехали в Енисейск. Одноэтажные деревянные дома, были и кирпичные, земляной стадион. Воды в Ени­ сейске не было, ее привозили в больших бочках, и хозяйки наливали в свои бочки. Весна в Енисейске начиналась перед Пер­ вым мая. Река течет на север, и, когда на­ чинался ледоход, на каждом повороте реки возникали нагромождения льда. Совсем недалеко Енисей делает огромную петлю, и там всегда скапливалась чудовищная ледо­ вая плотина. Вода перед ней настолько быстро поднималась, что затопляла окрест­ ности, и затопляла в Енисейске дома, под­ ходила прямо к институту. Институт был двухэтажным каменным зданием, но заня­ тия все равно отменялись, пока не кончал­ ся потоп. Зимы нельзя сказать, что были суровые, но были морозы и за 50. Я про­ жил там 9 лет, и это были очень хорошие годы в моей жизни. Был хороший коллек­ тив, ко мне очень хорошо относились, и, - .потом, там я познакомился с Юрием Бор'И- ■ совнчем и работал потом с ним в Новое»- ■ бирске».