Сибирские огни, 1989, № 1

Он еще о чем-то спросил, кажется, о том, а не будет ли молодому бу ­ ряту худа, если он уйдет, и тот ответил, что будет, конечно, но выкру­ тится, скажет, проворным оказался отошедший от устава, ускользнул... А за стеною уже ждали, и он быстро пошел с ними... Было легко на сердце, хотелось кричать, петь, стучало в мозг: «Я ушел от них, ушел!.. И я снова стану жить и работать.» Но было еще что-то, какое-то удов­ летворение: вот, дескать, какой я, всем нужен, и люди не оставили ме­ ня... Хотелось бы отринуть это, непривычное, странноватое, но попробуй отринуть, когда нет-нет да шевельнется, напомнит о себе. «Пускай!»— помнится, подумал он, сразу же почувствовал себя не так стесненно, з а ­ говорил с людьми, и они смеялись: — Хамбо-лама узнает про твой побег и, не дай-то бурхан, сделает­ ся с ним неладное и заболеет от великой печали. Люди отвели Бальжийпина в Шаманкин улус, верно рассчи­ тав, что хувараки не станут искать на родной земле, подумают, что он далеко отсюда, у страха ноги быстрые... А через день в Шаманкин улус пришел Сафьян Крашенинников: — Случайно оказался в таежном зимовье на берегу Байкала. Увидел, что старуха, которая живет там, шибко больна. Помочь бы ей надобно. Бальжийпин не стал мешкать, ни о чем не спрашивал. Он не однаж ­ ды встречался с этою старухою, знал про нее немало. Старуха долгие годы, потеряв мужа, которого сожгли хувараки, жи­ ла иною, недоступною даже ему, зоркому ко всякому душевному сдви­ гу, жизнью. Случалось, спрашивал, что ее мучает, но она только взды­ хала, все же как-то сказала, что в нем она, слу.чается, видит бывшего мужа, и приятно, что он приходит к ней, не забывает... Впрочем, это признание еще ни о чем не говорило, едва ли не в каждой юрте верят в превращения, которые происходят с людьми после смерти. И что же удивительного в том, что старуха увидела в нем умершего мужа? Д р у ­ гое необъяснимо... ее отстраненность от жизни, откровенное нежелание встречаться с людьми, она и его не всегда привечала с радостью^ и он не мог не почувствовать этого, тревожился, верил: в ее положении луч­ ше быть рядом с людьми. Но тревога словно бы не касалась ее, это ста­ ло заметно в последнее время, не слушала, если он начинал говорить, и облегченно вздыхала, когда оставлял ее в покое. Однажды застал ее сидящей у очага в круглой бархатной шапке, в светлом халате со мно­ жеством складок по подолу. Наряд был необычный для старой бурятки, словно бы собралась в гости, сказал про это и улыбнулся, а она отчего- то испугалась, потом прошла в дальний угол юрты, села на земляной пол и стала скоблить баранью шкуру. Он опустился на белый войлок, подобрал под себя ноги, долго си­ д е л , наблюдая за старухою. Но вот та поднялась, прошла на женскую половину юрты, вернулась, и в руках у нее были чашки с дымящеюся аракою, протянула одну из них Бальжийпину, тот взял чашку, обмакнул палец в араку, подбросил капли вверх, сказал негромко, не без тор­ жественности в голосе: — Пускай будет счастлива хозяйка юрты, пускай никогда не погас­ нет очаг, пускай небо светит ярко. Бальжийпин не умел освободиться от чувства своей незначительно­ сти рядом со старухою, с тем, что неожиданно открылось перед нею, тай­ на какая-то, до которой никому в степи, в том числе и ему, не дотянуть­ ся. А то, что открылось, он не сомневался, и хотел бы знать, что же именно, но скоро понял, что этого никогда не случится, старуха не скажет. Бальжийпин шел за Сафьяном Крашенинниковым по чернотропью, так, посчитали, быстрее дойдут до зимовья, и беспокойство за старуху делалось все больше. Чувствовал себя ответственным за ее судьбу, и на­ чалось это не сегодня и не вчера, еще в то время, когда хувараки погу­ били ее мужа. Казалось, и он повинен в несчастье, которое свалилось на голову старухи. Старался облегчить ее душевные муки и подолгу не оставлять одну. Она принимала помощь и была благодарна, все же и 81