Сибирские огни, 1989, № 1

а все ж необходимой, вдруг решительно поменялся и сделался так по­ хож на алчных и жестоких людей, что нынче окружали его во мно­ жестве. Мефодию Игнатьевичу припомнился разговор с пожилым рабочим. Впрочем, рабочим ли? Руки у него были .белые и дряблые и, по всему, не свычные с тяжелою работою, а голос мягкий и спокойный даж е тог­ да, когда он высказывал мысли резкие и вызывающие, говорил тот ра­ бочий: — Человек не сам делает себя... Его делает жизнь... условия... об ­ стоятельства... среда... — Что же, по-вашему, получается, человек уж и не волен поступать, как хочется?— спрашивал у него.— И ум, и способность чувствовать остро и болезненно, все то, что передалось от матери и отца, это уже ни­ чего не значит?.. — Да, в сущности, ничего не значит,— отвечал строго.— Только те условия, в которые он попал силою обстоятельств, и в состоянии сфор­ мировать характер, взгляд на жизнь, на свое место в ней. Этот пожилой рабочий был категоричен и не оставлял за людьми право иметь еще и то, что не укладывалось в его понимание борьбы классов, и поэтому он с усмешкою выслушал Студенникова, когда тот сказал, что есть и такие промышленники, взять, к примеру, его самого, которые хотели бы получать прибыль, вкладывая капиталы лишь в то дело, что по душе им и не так обременительно для работного люда. Ста­ рый рабочий был убежден, что такого дела не существует, как не су­ ществует и такого промышленника. Он был категоричен, этот рабочий, и тем неприятен Мефодию Иг­ натьевичу, но вот он узнал про Иконникова и неожиданно вспомнил тот разговор, и подумал, что в чем-то рабочий был прав. Он и Марьяне сказал про те превращения, которые случились с Иконниковым, но она не сразу вспомнила, кто это такой, и с недоуме­ нием посмотрела на него. Когда же он стал горячо, волнуясь, говорить о человеке, который в прежние годы живал у них на хлебах, сказала устало: — Ах, нашел о чем говорить! Мефодий Игнатьевич обиделся, пошел к Александре Васильевне и ей сказал о том же самом. Ответила, смеясь: — А ты чего хотел-то, миленький? Они все, как дорвутся до власти, становятся воры. — Д а ведь Иконников — это не все... не все... Он из дворян, из ста­ рой дворянской ветви... — Ну и что?..— сказала Александра Васильевна, не понимая, отче­ го он волнуется, и даже слегка досадуя, что такое в сущности пустяч­ ное происшествие выбило его из привычного состояния деловой озабо­ ченности, а потом стала говорить о симпатичном поручике, про которого люди сказывали, что он тоже из благородных, а вот нынче у жандарм­ ского ротмистра сделался правою рукою и лютует почем зря. — Ты это о ком?— спросил Мефодий Игнатьевич, хотя знал, о ком она говорит. Конечно же, о поручике Крыжановском, который и к нему приходил и требовал, чтобы он навел порядок на своих участках строи­ тельства. А потом неожиданно приеха.ч Иконников, все такой же худой, с нерв­ но подрагивающими руками, но в глазах у него появилось что-то новое, насмеп1ЛИвое и острое, не пошел в дом — объявился в конторе, и это бы­ ло неприятно Мефодию Игнатььсвичу, но он постарался не подать виду, протянул руку, начал спрашивать о деле. Иконников скоро и уверенно отвечал, Студенников подивился тому, а потом вдруг заговорил о том, что получил немало жалоб от приисковых рабочих, п это его расстро­ ило, он-то надеялся, что Иконников, будучи человеком интеллигентным и добросердечным, сделает так, что люди перестанут маять нужду и бу­ дут работать на совесть, а это лишь ему и нужно, однако ж ничего до сих пор не сделано и прииск работает, если судить по отчислениям, ко