Сибирские огни, 1989, № 1

стить душу, и он соглашался и сам верил в очистительную силу великого таинства, о котором так много говорится в учении и которое лишь одно способно сделать человека счастливым. Впрочем, он не знал, что такое счастье. Привык жить, преодолевая се­ бя и находя в этом удовлетворение, случалось, с волнением думал, что сталось бы с ним, если бы дорога, по которой идет, была бы ровной и гладкой. Этого он боялся. Однажды он узнал, что умер отец, хотел бы съездить в родной улус и похоронить. Но ширетуй гамба' сказал, что это сделают другие, а он обязан служить только высшему существу, отказавшись от всего земно­ го, и в этом служении находить успокоение для души. Потом он узнал, что провожал отца в царство теней шаман. Старик так и остался верен старым обычаям. Бальжийпин догадывался, что отношение к нему со стороны священнослужителей сделается строже. Так и случилось. Те­ перь он не мог свободно проходить в подземные кельи, где хранились старинные книги, при исполнении обрядов от него требовали предельной точности, если он допускал оплошность, строго наказывали. А потом его позвал ширетуй гамба и сказал, что он должен пойти в родной улус и свершить суд над человеком, который не желает подчиняться священ ным законам. Бальжийпин знал шамана, был тот уважаем за то, что не делал лю дям зла, старался помочь им, а если случались плохие годы, терпел нуж ду со всеми вместе и ничего не требовал для себя. Баярто называли доб рым шаманом, и в этом Бальжийпину виделась высшая справедливость Молодой монах не хотел причинять Баярто зла. За многие годы пре бывания в монастыре понял, что все сущее на земле есть благо, а тут предложили совершить насилие и не только над человеком, который стал неугоден духовной власти, а над самим собою. Он не мог, не желал быть исполнителем злой воли, всему его существу казалось противной и сама мысль об этом. Отказался. ...Пришел хозяин юрты, Бальжийпин с трудом отвлекся от раздумий и с беспокойством посмотрел на него. — Хорошо,— сказал молодой бурят.— Пойдем. Бальжийпин торопливо поднялся, хозяин отыскал дэгэл: «Возьми...», и они вышли из юрты. Все так же тускло светило солнце, Бальжийпин вспомнил, как час- другой назад, когда шел по степи, было неспокойно и одиноко. Теперь он чувствовал совсем другое, перебирал в памяти прошлое и не нашел ни­ чего, что бы смутило. Конечно, случалось и ему ошибаться, но всегда он оставался верен себе, тем жизненным установлениям, которым следо­ вал... Здесь он был тверд. Но и мысли не допускал, что это дает основа­ ние свысока относиться к людям, не похожим на него. В любом случае, будь то встреча с разуверившимся во всем аратом или торговцем, для которого высшее наслаждение— пересчитывать золотые монеты, Баль­ жийпин оставался самим собою, умел не показать смущения или не­ удовольствия. Впрочем, он научился не удивляться даже в самых неожи­ данных ситуациях, полагая, что это чувство чаще бывает неприятно со­ беседнику. Бальжийпин твердо знал, что ему надо, и даже в теперешнем полол<е- нии бродячего лекаря и беглого монаха умел находить преимущества и не теряться, следовать своим установлениям. Все это так... Но тогда от­ чего же подчас он в своей душе ощушал неуспокоенность и долго не от­ ходил и даже, придя в улус, где уже давно ждали и готовили из травя­ ного настоя снадобья для больного, все мучался, мучался, думая про что- то далекое, смутное. , Бальжийпин шел за молодым бурятом по узкой таежной тропе, а она, зацепившись за горный ручей, не хотела расставаться с ним, быстг;; ' Главный настоятель дацана. 56