Сибирские огни, 1989, № 1

худородные даже в самые урожайные годы, сразу же за деревнею, неярко чернеющие поля. — Дурной был год,— сказал Филимон.— Многие, слыхать, в округе перемерли. И у нас в деревне тож... Под монастырем наши земли, ближе к горам. Монахи баяли, бог не обидит служителей, дарует им благо. Здря баяли... Присели передохнуть у быстрой горной речки. Сафьян вытащил из переметной сумы кусок ржаного хлеба, разломил, подал сотоварищам по ломтю: — Подкрепимся, братцы!.. Съели торопливо, запили холодной, в зубах аж заныло, водою, при­ легли в теплую осожную траву. Смеркалось. Звезды проступили крас­ ные, и была одна из них, маленькая, с острыми, словно бы обломанными краями, всего ближе к ним, и Христя смотрел на нее, и доброе виделось, ясное. Будто де стоит подняться и пойти дальше, как на душе сделается легко и весело, только не подымешься, сил не осталось, вялость в теле... Вот и лежал на спине и смотрел в небо и видел ту звезду. Пацаном, случалось, битый-перебитый, в рваной курмушке' с чужого плеча, наде­ той на голое тело, вдруг да и остановится посреди улицы, глянет вверх и застынет... Чудное всякий раз зрилось в дальней вышине, жизнь какая-то, и люди не злые, всем сердцем тянулся в ту даль, где плавали в теплой синеве, как жиринки в молоке, белые звезды. Порою срывался с места и долго, задыхаясь, бежал... А очутившись на городской окраине, присло­ нялся к чужому забору и, плача, смотрел на ту недосягаемую звезду. Мысли в голове ворочались тоже вялые, и не сразу скажешь, о чем они... Христя закрыл глаза и долго лежал так, но вот поднял голову, дотронулся рукою до Крашенинникова. — Чего?..— спросил Сафьян с неудовольствием. Видать, и его раз­ морило. — Помнится, ты говорил о каком-то городке... — О Дородинске. Оттуда я родом. Дородинск... Что-то памятное. Ах, да! Матушка там похоронена. Все собирался съездить туда, отыскать на старом городском кладбише у Лысой горы матушкину могилу, прибрать, небось заросла полынь- травою. Однако ж так и не съездил. Больно сжал пальцами плечо Крашенинникова: — А что, городок снесло? Странно, он с самого начала знал, о чем сказывал Сафьян, но чувст­ ва словно бы отупели и не хотели воспринимать ничего из того, что было бы неприятно, и только теперь, отмякнув, вспомнил про те слова... — А у меня там матушка похоронена. И я в Дородинске жил, тянул нужду... Потом сбежал, очутился в Верхнеудинске, славен город, да мес­ та в нем не нашлось для меня. Подался на север. Слова были тусклые, слабые, совсем не о том, что на сердце. А на сердце неуютно и горько, вина какая-то перед матерью, пришла неждан­ но-негаданно и уже не отпустит, и про то чувство светлое, которое испы­ тал, подавшись с Баргузинского прииска, не вспомнит даже. приисковые порядки Для одних хозяев сладки, А для нас беда. Как исправник с ревизором По тайге пройдут с дозором — Ну, тогда смотри!.. Один спьяну, другой сдуру Так отлупят тебе шкуру, Что токо держись!.. — Ну, чего заскулил?.. Христя посмотрел на Лохова и не сразу догадался, что это он сам тихонько запел грустную приисковую песню. Стало досадно, поднялся с земли: ' Ватная стеганка, телогрейка. 26