Сибирские огни, 1989, № 1

ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ из РЕДАКЦИОННОЙ ПОЧТЫ Есть что-то знаменательное в том, что первым человеком, представившим мир живо­ го как биосферу, был Гете. Поэт и натуралист, он думал о человеке и природе в их нераздельном родстве, он превзошел узкоспециализированные устремления своих совре­ менников. Художественно-образное, гуманистическое мышление писателей не однажды оказывалось чувствительнее к судьбе биосферы, всей природы, чем мышление ученых и хозяйственных деятелей, нередко взирающих на природу лишь со св.оей колокольни. Крайне необходимым целостное отношение к природе стало в наше время, когда обна­ жились изъяны ведомственности и местничества, о которых настойчиво говорит в своих выступлениях М. С. Горбачев. На выездном заседании секретариата правления Союза писателей РСФСР в Ленин­ граде можно было воочию наблюдать негодование писателей, их эмоциональные призы­ вы — с одной стороны, и скепсис ведомственных руководителей — с другой стороны. Убежден, что ныне, как никогда, требуется лирическое наступление там, где оказались забыты голос чувств, стоны Земли, поклонение прекрасному, где надлежит услышать укоризненный, тревожный вздох стариков и потомков. Судьба Сибири — это экологическая судьба планеты. Преувел;ичений в столь жест­ ком утверждении нет, экологам хорошо известно, что — не будь океана и таежных легких Сибири — экономически развитые страны уже не компенсировали бы потреблен­ ного промышленностью кислорода. Могущество современной техники способно в неда­ леком будущем подравнять рельеф цивилизации, но хотя бы чувство самосохранения должно подсказать мысль о невмешательстве в природные зоны, наиболее значимые для всех людей Земли. Борьба за чистоту Байкала подчас воспринимается как сугубо регио­ нальная забота, в которую «почему-то» погрузился, возможно, в ущерб художествен­ ным замыслам, Валентин Григорьевич Распутин. Нет, Байкал — проблема всечеловече- ская, ибо разрушение природных цепей Байкала означало бы гибельное развитие собы­ тий далеко за пределами Сибири. Боль публицистики В. Распутина — это боль за на­ стоящее и будущее человечества и человечности. К счастью, до сих пор судьба в облике техники щадила Алтайские горы, и поэтому не возникало повода для сигнала бедствия. Теперь такой повод, грозный повод, возник. Алтай — Золотые горы, так звучит по-русски название далеких гор. Золотые не только потому, что недра гор хранили несметные богатства, но потому что Алтай — дар природы, встреча с которым не оставит равнодушным самого черствого, эстетиче­ ски неразвитого человека. Две жемчужины наиболее известные на Алтае: Телецкое озе­ ро и Катунь, хотя туристы восхищаются и Белухой, и Бией, и местами Рериха, и Кара- кольскими озерами, и Чемалом... И все же не рекламные соображения побуждают меня писать об Алтае. Лет семь тому назад мы на велосипедах, свернув с Чуйского тракта, проехали до того места, где шли подготовительные работы к строительству Катунской ГЭС. Про­ шли по обреченным селам, смотрели на разнотравье долины, что должна стать ложем водохранилища, на синеву кедров и страшились вслух высказать неизбежную при виде вековечной красоты мысль: «Неужто мы из последних людей человечества, которым д а ­ но видеть этот миллионы лет творивший себя кусок бытия?!» Позднее, из публикации в газете «Правда» (13 июля 1984 г.), выяснилось, что бурную Катунь задумали запрячь не в один хомут: каскад электростанций — никак не меньше! Реку решили отучить от ее девственной вольницы. Были в той восторженно-технократической заметке «Катунь без легенды» слова, сказанные походя, будто о незначащем весеннем заморозке, что 172