Сибирские огни, 1989, № 1

был пять-шесть авторских листов. Судьба этой рукописи оказалась загадочной. После моего прочтения она была вынесена на об­ суждение писателей, группировавшихся во­ круг издательства. Надо сказать, что в то время в Омске проживали, помимо омичей Л. Мартынова, П. Драверта, С. Залыгина, М. Максимова, Н. Москалева, целый ряд эвакуированных в Омск писателей. Это литературоведы и ли­ тературные критики И. И. Мордовченко и Б. Я. Бухштаб, писатели М. Д . Соколов из Ростова-на-Дону, Борис Ковынев из Моск­ вы, Елена Рывина и Ася Генкина из Ленин­ града, Н. Д . Вигилянский, Анна Сбитнева и другие. Так что обсуждение рукописи было вполне компетентным и квалифицирован­ ным, тем более что на нем присутствовали работники обкома партии, облзо и некото­ рых других организаций. По просьбе Е. М. Тетерева все выступле­ ния при обсуждении рукописи Березовского стенографировались. Обсуждение было ак­ тивным. В нем приняли участие Л. Марты­ нов. Н. Вигилянский, П. Иоффе, М. Люби­ мов, А. Сбитнева, В. Судачков, главный аг­ роном облзо М. С. Каргаполов и другие. Обстоятельный анализ произведения сделал Б. Бухштаб. Общее мнение было таково, что повесть требует еще большой доработ­ ки. Это и не удивительно, потому что писа­ лась она Феоктистом Алексеевичем наспех, второпях. Председательствующий Л . Мар- . тынов должен был, как это обычно принято, подвести итоги обсуждения и сделать выво­ ды. Видно было, что Леонид Николаевич, как человек деликатный, сильно затрудня­ ется сказать что-нибудь определенное, и, повторяя какие-то общие слова, набрел на счастливую, как ему показалось, мысль: — Надо все материалы обсуждения пе­ редать Ефиму Михеевичу. (Все знали, что Л. Мартынов глубоко уважал Е. М. Тете­ рева);. Однако подал реплику Б. Бухштаб: — Против предложения Леонида Нико­ лаевича возражений нет. но при этом все- таки сообщить наше общее мнение: повесть надо дорабатывать и, я бы сказал, перера­ батывать. После этого сама рукопись (именно ру­ копись. на машинке она не перепечатыва­ лась) и все материалы обсуждения были переданы Е. М. Тетереву. Конечно, быстро ознакомиться с ними ему было трудно — партийные работники в военные годы рабо­ тали буквально день и ночь. Рассмотрение материалов затянулось. Потом до меня до­ шли слухи о том, что с ними стал знако­ миться М. А. Кудинов. А тем временем в октябре 1943 года Бе­ резовский уехал в Москву. Тогда же из Омска уехали Тетерев и Кудинов, в ноябре уехал на учебу в столицу по направлению обкома партии и я. Больше о судьбе этой рукописи мне ничего не было известно. Но вдруг в январе 1947 года я получил письмо от Феоктиста Алексеевича с просьбой вы­ слать ему ту самую рукопись. К тому вре­ мени я уже вернулся в Омск и работал на прежнем месте. Стал искать рукопись, но она бесследно исчезла, о чем и сообщил Березовскому. Он вновь ответил — на сей раз довольно резким письмом (на содержа­ нии этих писем не буду останавливаться, поскольку они публикуются в конце настоя­ щего материала). Запомнилась мне одна из встреч с Бере­ зовским в начале июня 1943 года. Он зашел ко мне в издательство и предложил послу­ шать только что написанную им для «Ом­ ской правды» небольшую статью, посвя­ щенную памяти А. М. Горького (18 июня исполнялась седьмая годовщина со дня его смерти). Статья была написана взвол­ нованно и с подъемом, но общего содержа­ ния. А я предполагал, что в ней будет рас­ сказано и о личных встречах Березовского с Горьким, о его впечатлениях от этих встреч. Я так и спросил: встречался ли он лично с Горьким? — Много раз,— сказал Березовский,— и в разных местах: на совещаниях и заседа­ ниях, в домашней обстановке. — Может быть,— говорю,— об этом и написать, рассказать о том, каким он был в общении с людьми? Феоктист Алексеевич ответгл примерно так: — Знаете, неудобно выпячивать себя ря­ дом с Горьким. Подумайте — Горький и Березовский?! Ничего не скажешь, самокритично отно­ сился он к своей личности и не переоцени­ вал себя как писателя. А статья появилась потом в газете в та­ ком виде, в каком он читал мне. В дни войны очень острыми были вопро­ сы быта. С большим трудом, например, уда­ лось найти квартиру и вселить в нее Бори­ са Яковлевича Бухштаба (по улице 14-я Линия). В тяжелых условиях, занимая с семьей из пяти человек угол в бараке, жил Николай Москалев. На приеме у руководи­ телей завода, где работал Москалев, побы­ вали писатели и сумели договориться об улучшении его жилищных условий. Трудно было с одеждой, питанием, с Освещением квартир. Б решении этих вопросов для все­ го коллектива писателей самое активное участие принимал Феоктист Алексеевич Бе­ резовский. В годы войны электроэнергия в квартиры омичей подавалась нерегулярно и не везде, поэтому большинство жителей обзавелось керосиновыми лампами. Но достать керосин было трудно, писатели жаловались, что нет условий для работы. Вот мы и решили с Феоктистом Алексеевичем пойти к заведую­ щему областным отделом торговли и попы­ таться решить вопрос с керосином. Пришли в приемную, говорим: доложите, что писа­ тель Феоктист Березовский и директор ОмГИЗа просят их принять. Секретарша тут же скрылась за дверями кабинета, а через минуту распахнула перед нами дверь и сказала: — Проходите. Заходим, а там идет заседание, за длин­ ным столом сидят пять-шесть человек. По­ думал: здорово сработал авторитет Феок­ тиста Алексеевича. А оно так и было, писа­ тель пользовался в Омске большим уваже­ нием. Хозяин кабинета пригласил нас сесть. Феоктист Алексеевич сообщил о цели наше­ го прихода и подал заранее заготов.ченную бумагу с фамилиями двадцати писателей. Заведующий тут же наложил резолюцию и подал ее нам. Там было разрешено выдать