Сибирские огни, 1989, № 1

Прорвать порочный круг было нелегко, но, раз за разом доказывали лучшие наши художники, тем не менее можно. И это «можно» вселяло надежду в сердца моло­ дых художников. Н адежда эта звучит в упоминавшихся выше размышлениях М. Щукина, она же сквозит в признании челябинского прозаика В. Курносенко; «Сильное влияние на мое творческое по­ ведение оказал Шукшин, До этого по ка­ кому-то, возможно, максималистскому за ­ блуждению мне казалось, что все пишущие как бы обходят какую-то важную сущест­ венность, без коей литература слов.ко бы не литература еще... Шукшин же показал мне; не только можно (выделено В. Курно­ сенко.— А. г .), а необходимо это делать — писать, ибо писать «не вранье» возмож­ но; трудно, но можно, можно! Это и было открытием» (Проза молодых: новые имена — новые проблемы? «Лит. газета», 30 июля 1986 г.). Для молодых писателей, воспитанных в атмосфере полугласности, полуправды, дол­ гое время на словах приобщенных, а на де­ ле отлученных от решения важных общест­ венно-политических задач, это действитель­ но было открытие. Открытие, которое, с одной стороны, сулило широкие возможно­ сти и перспективы, а с другой — обнару­ жило, что сплошь и рядом молодая литера­ тура попросту не готова к тяжелому бре­ мени полной правды, которую надо не толь­ ко суметь донести людям, но и стоять за нее до конца. Почему же сегодня, когда «правда» н «можно» — понятия суть неразделимые, многих нынешних дебютантов сковывает такая робость? Только ли здесь страх пси­ хологического свойства: мол, перемены пе­ ременами, но что скажет целехонькая пока еще и здоровехонькая «княгиня Марья Алек­ сеевна»? Я думаю, что в неменьшей, если не в большей, степени тут боязнь иного свойства: начав стремиться к полной прав­ де, волей-неволей придется ломать и пере­ страивать не только привычное мировоспри­ ятие, но и систему художественного мыш­ ления, которая так упорно насаждалась бю­ рократической эстетикой многие годы. Страх этот довлеет над многими пишу­ щими, в том числе и молодыми, связывает по рукам и ногам, а в результате даж е там, где налицо хорошее знание предмета изоб­ ражения, свежесть фактуры, социальная злободневность, авторам далеко не всегда удается достичь истинной правдивости и художественной самобытности. Проиллюстрировать высказанные наблю­ дения нетрудно, стоит лишь открыть сбор­ ник начинающих прозаиков Новосибирско­ го книжного издательства «Дебют» и позна­ комиться с заглавной его повестью «Ново­ годний рейс». Ее автор, Виктор Серов, то, о чем он пи­ шет, знает не понаслышке — несколько лет проработал на БАМе шофером. И, естест­ венно, читатель был вправе рассчитывать на содержательный, глубоко серьезный и откровенно-острый разговор о жизни и проблемах (социальных и духовных) тех, кто строит и осваивает Байкало-Амурскую магистраль. В чем-то поначалу ожидания наши сбы ­ ваются: автор ставит ряд насущных как для БАМа, так и для всей нашей хозяйственной и общественной жизни проблем (неритмич­ ность производства, плохая организация труда, ведущая к срывам, авралам, невни­ мание к социально-бытовым нуждам строи­ телей и т. д .) ; возникает в повести и до­ вольно напряженный конфликт между кол­ лективом шоферов, работающих не за страх, а эа совесть, и завгаром — морально нечистоплотным, зарвавшимся начальником, спекулирующим, к тому же, на комсомоль­ ском энтузиазме молодых водителей. И все бы ничего, да вот только и пробле­ мы, и конфликт повести «Новогодний рейс» лишь зафиксированы, обозначены, но худо­ жественно не осмыслены и не развиты. Од­ нако еще хуже то, что едва ли не с первых страниц произведения В. Серов ступает на облегченный путь готовых художественных решений и стереотипов, сложившихся в прозе о первопроходцах современной Сиби­ ри в 60—70-х годах. Хорошо видно это уже на самом сюжетно-композиционном строе произведения, который держится на стандартной, набившей оскомину, экстре­ мальной ситуации. В канун Нового года главному герою по­ вести Олегу Шестаку неожиданно поруча­ ют труднейший шесгисоткилометровый (в один конец) рейс за теплой одеждой для строителей, которую ждут они уже два го­ да. Параллельно, в то же время и тот же пункт назначения, на мощном вертолете ле­ тит по своим личным делам завгар, кото­ рый, наверное, без всякого труда и мог бы захватить на обратном пути эту злопм уч- ную одежду... Однако тот, кто, не без основания, решит, что вокруг этого вопиюще-безобразного факта и разгорятся страсти, глубоко оши­ бется. Как ни странно, прогон порожнего, с одним пассажиром, вертолета не вызывает у автора почти никаких эмоций, хотя вот они — и настоящая проблема, и настоящий конфликт; царек-начальник, уверенный в своей безнаказанности, может позволить се­ бе все, вплоть до использования в личных целях дорогостоящей техники. Ан нет, все внимание В. Серова обращено на героические усилия шофера, преодолева­ ющего на своем грузовике сотни километров тяжелого и опасного пути, чтобы, любой ценой выполнив задание, поспеть к бою курантов. В общем-то, повесть «Новогодний рейс» и представляет собой подробный дорожный репортаж с описанием то и дело возникаю­ щих трудностей и приключений, с довольно- таки искусственными ретроспекциями, из которых мы кое-что узнаем о прежней жизни главного героя и причинах, привед­ ших его на БАМ, и, конечно, с непремен­ ным «хэппи-эндом» (преодолев все прегра­ ды, буквально с последним ударом часов Олег Шестак появляется победителем на новогодней шоферской вечеринке). Ну, а между делом конфликт с завгаром разре­ шается моральным посрамлением послед­ него... Склонность к шаблонам проявляется у В. Серова и в плоско-прямолинейных ха­ рактеристиках персонажей, и в контраст­ ном черно-белом разделении персонажей на безусловно хороших, вроде Шестака, и, на