Сибирские огни, 1989, № 1

!^^Рббранку с Кадыровым Пружинский слушал внимательно. — Мы знаем, где у тебя спрятано оружие — в подполье,— предпри­ нял я попытку ошеломить его. Старик молча покачал головой. Найдем сами, хуже будет,— пригрозил я.— Лучше сознайся. Нет у нас оружия. Я правду сказал: пистолет нашел на чердаке, хотел отдать. Зачем бы я стал убивать? Вы бы все равно нашли меня. Это было резонно. Какой смысл было убивать одного сержанта? Д а ­ же спрятать труп у старика не хватило бы времени: он знал, что мы вот-вот вернемся и уж, конечно, учиним разгром. Слышно было, подъехали ребята, побросали велосипеды у крыльца. — Эта скотина, бургомистр, выпросит пулю,— громко заявил лейте­ нант Снетков, входя в дом.— Не хотел отпускать девчонок — срочная работа у него. Ого! Что это у вас? В нескольких словах я передал, что- произошло. — Все они в этой деревне сволочи, вместе со своим задрипанным бургомистром,— рассудил Снетков.— На фиг с ним цацкаться — шлеп­ нуть! Мнение лейтенанта разделяли остальные. Один я колебался: если узнают про наш самосуд, достанется мне— я старший. Впрочем, оправ­ дание у нас есть: Пружинский покушался на жизнь сержанта. Старик слушал нас с напряженным вниманием, как глухой, настав­ лял ухо в сторону того, кто говорит. Шея у него худая и подвижная. Поразительно, как с такой шеей он не угодил в петлю при немцах? Старуха спросила его по-польски. Пружинский ответил одним сло­ вом. Она кинула на нас быстрый взгляд — по выражению лиц проверя­ ла, правду ли ответил старик, и захлебнулась судорожным вздохом. Встретившись взглядом с воспаленными бешеной злостью глазами лей­ тенанта Снеткова, она вздрогнула, как от удара. Крик застрял у нее в горле. Старуха грузно упала на колени и поползла к моим ногам. Мор­ щинистые руки ее страстно поймались за носки сапог, щекой она при­ никла к кирзовому голенищу. Старик свирепо рявкнул на нее, но она не подчинилась ему, продол­ жала причитать и ползти за мной на коленках по полу — я отступал от нее в угол, где висело распятие. Кадыров и другой сержант за руки подняли старухуч; пола и сил­ ком усадили на стул. Она пыталась целовать им руки. Пан Пружинский, перекошенным от гнева ртом, выкрикивал польские ругательства. — Если он скажет правду, никто не тронет его,— обещал я старухе. — Пусть скажет правду. — Черт с ним,— согласился со мной Снетков. Натиск старухи по­ действовал и на него: лейтенант остыл от бешенства, с тонкого красиво­ го лица его сошла бледность, на лбу и щеках выступили красные пятна. — Сдадим его в польскую комендатуру, пусть сами разбираются,— решил я.— Не наше это дело. А пока запрем здесь — не сбежит. Старуха, видно, догадалась о смене нашего настроения и обрадова­ лась. Кажется, она опять собиралась бухнуться на колени. Тем бы и кончилось, но пан Пружинский сам всё испортил. — Убийцы!— выкрикнул он внезапно. В углах гу^ у него накипела белая пена.— Всех палачей перестрелять! — Вот как ты заговорил, подлюга,— сквозь зубы выдавил Снетков, моментально бледнея.— Прикончить гада! — Резану!— Кадыров стволом автомата провел по воздуху перед грудью поляка. — Молчать!— я с размаху саданул кулаком по столу. Я кричал на всех сразу: на старика, на Снеткова, на Кадырова и на старуху, кото­ рая готова была брякнуться на колени. — Всех, всех!— сладострастно, исступленно бормотал старик, по очереди наставляя в нас выпрямленным пальцем, как поступают маль-- чишки, когда играют в войну,