Сибирские огни, 1988, № 12

На заре, кое-как собра* смурную и поби­ тую пумику, Аветесян опять сказал корот­ кую речь, и почти без кавказского акцента: — Нам мешают творчески трудиться, — и осторожно показал пальцем на небо. — Кто-то не хочет, чтобы мы созидали. Сей­ час мы делаем плоты и спускаемся до Хо- мутовки. Я найду другую работу. Ровно через неделю собираемся в Топольках на главной почте в двенадцать дня. Тэпэрь рассчитаэмся. Научные работники, тоже помятые, уго­ варивали тружеников остаться и обещали объяснить вскорости лесной феномен с точки зрения последних данных астрономии и оптики, но артельщики от них отмахну­ лись и после обеда тронулись вниз по Чу­ не на трех плотах. Старик Лялин лежал на мокрых бревнах у кормового весла и плакал. Плакал он уже больше суток без перерыва, и слезы его были мутны, как огуречный рассол. Глава 15 1 Третий день Петр Сисимов обретался на берегу — ждал Гаврилу По Уме и жил се­ бе не тужил: ему нравилось быть свобод­ ным и раскованным. Понькин опять плавал снимать сети и оставил Петру ключи от будки, где хранился мотор и другой при­ клад к лодке, так что манатки было теперь куда прятать до ночи. Путешественник наш обзнакомился помаленьку с рыбаками, при­ бегавшими на берег вечерами искать сча­ стье с удочкой или «корабликом». Кое-что попадало, но нечасто и необильно. Рыба, известно, не любит шума и грязи, а тут бесперечь сновали катера да пароходики, и с лесозавода вытекал серый ручей. Но тем и ценней было вытащить невеликую рыбу именно здесь, в черте города, а не выше и не ниже по течению. Попадалась в основном сорожка, окуньки чуть больше пальца (здесь их называли милиционерами, потому как красные перья у головы напо­ минали милицейские погоны), брали и ха- риусята — голодная и глупая молодь. На третью ночь снова пришло видение — оно началось так же, как и первое; будто стоит он, Сисимов, посреди василь­ ков и незабудок и будто в небе плывет жаворонок. Незабудки были синие, небо тоже синее, солнце, как полагается, желтое, жаворонок — черный. Любочка по сцена­ рию плыла из синевы в белом подвенечном платье, в фате и с распущенными до плеч волосами. «Ты меня любишь, Петенька?» — спросила жена издали. Петр, конечно, лю­ бил ее, но не так сильно,, как прежде — он не мог простить ей измены. «Почему ты не поехала со мной в Топольки, а пое­ хала на дачу к старухе Вороновой? Зачем ты слушаешь мать, ведь она, строго между нами, женщина весьма эгоистичная?» Лю­ бочка на этот упрек ничего не ответила — она удалялась, таяла и, наконец, рассея­ лась, будто облачко под ветром. На экране возник гладко причесанный брюнет, сов­ сем молодой, в длинном пиджаке, белой рубашке и при галстуке. Все в нем было на уровне. Брюнет улыбался ослепительно и кивал прилизанной своей головой, блестев­ шей, как новые калоши или легковые авто­ мобили. «Пижон! В тот сеанс был товарищ по­ старше». Брюнет улыбнулся шире и сказал актер­ ским басом; — Мы кое-что усовершенствовали. Теперь мне легче держать форму земляни­ на, я почти даже не делаю волевых усилий. А за образец мы взяли фотографию из журнала мод. — «Силуэт» называется? Моя жена Люба третий год его выписать не может. — Совершенно верно, «Силуэт». Как я выгляжу? — Неотразимо! — Мне это приятно слышать. Как ваши дела, Петр Сисимов? — Не жалуюсь, житье интересное. — Кстати, вы на Любочку не держите обиды, она скучает по вас и послала теле­ грамму до востребования. С вашим учите­ лем Меренюком несколько сложнее. — Несчастный случай?! — Не совсем так. Не волнуйтесь, прошу вас. Мы оставили вам группу роботов. Мы пролетали мимо вашей системы последний раз девяносто лет назад и запустили на Землю три робота. Много лет мы получали разнообразные материалы о ходе развития вашей цивилизации, потом те два робота по неизвестным причинам погибли, третий же был почти законсервирован. Я доста­ точно популярно объясняю, землянин Петр Сисимов? — Вам бы учителем в школу. — Весьма, знаете ли, польщен! — брю­ нет важно кивнул и пальцем провел по бровям — проверял, на месте ли они? Бро­ ви были пока на месте. Брюнет вздохнул и изящным жестом сдвинул узел галстука — ровнехонько между лепестками воротни­ ка. — Итак, третий робот лишь давал знать, что цел, существует и так далее... За время пребывания у вас робот приобрел так называемое чувство юмора. И характер. — Это же неплохо, наверное? — У нас нет такого понятия — юмор, — сухо и с достоинством ответил брюнет. — Робот же опасен тем, что вмешивается в события, а это теоретически чревато серь­ езными последствиями. Я достаточно попу­ лярно объясняю, землянин Петр Сисимов? — Все в порядке. — Продолжаю, с вашего позволения. В конечном итоге уцелевший робот вышел из консервации по нашему приказу и передал нам схему, с помощью которой вы, Петр Сисимов, якобы можете прибыть к нам на орбиту. Схема была передана вам. Вы помните? — Она оказалась туфтой, да? — Совершенно верно; схема •— нату­ ральная туфта. — Робот, значит, шутить изволит? — Из-за этой шутки время встречи с ва­ ми откладывается. Кроме того, робот по­ лон не совсем ясных для нас замыслов. И мы не можем его отключить — он каким- то образом изменил код. Мы можем его только уничтожить, но с большим трудом. — Зачем уничтожать? Он — хороший па­ рень, видать по всему. — Впрочем, это мы оставим на ваше усмотрение, Петр Сисимов. — Хулиганит, значит? — Вчера он заявил, например: «Вы хо­ лодны и рассудительны, в вас нет страстей.