Сибирские огни, 1988, № 12

Бойцы одержимы, и песни крылаты, Правдивое слово в бою и в чести. На трудном пути не забыты утраты. Ничто не забыто на трудном пути. Кто с нами сегодня и кто еще будет. О щедрое время, ты их возвеличь. Но что же поделать, в движении буден Вас так не хватает, Владимир Ильич ЗАПЛЫВ Я море полюбил. Когда это случилось? Теперь уж не припомню. Был прибой. Две капли малые сошлись и разлучились. Так я возник. Иль то, что стало мной. Да, стало мною— В этом нет ошибки. Я связан с ним проверенным родством — Меня сто тысяч лет качал, как в зыбке, Соленый, словно кровушка, раствор. Я рыбой был. Был серой тварью в тине. Трепангом в пищевод вбирал песок. Я проплывал над красным ртом актиний Вблизи небытия на волосок. Дрожа над шкурой, выбрав несвободу, За створками скрывался нагишом. Наивно подражая небосводу, Был звездами. Потом — морским ежом. Слепую жертву гладил скользким щупом. И в ясный день на ласковой волне Дельфином был, таким смешным и глупым. Все это и сейчас живет во мне. Сбрось на песок уродливое платье, Разбитые ступни свои омой. Ты встретился с праматерью самой. И как дитя, пади в ее объятья. НЕВИДИМКА Рубаху изодрал, лицо и руки Изранил я о ветви бересклета, Но так и не увидел соловья. Включался он, когда уходит солнце И в сумрак погружаются деревья. Когда другие птицы замолчат. Не мог же, в самом деле, петь он в хоре, Но это не от глупого зазнайства — Не знал же он, что слушают его. Что делал он! Ах, что он только делал! Дрожали растревоженные травы, Сам воздух колебался и дрожал. Вибрировала ветка бересклета, В моих ушах дрожали перепонки, И сердце замирало от тоски. Жуки замолкли и лягушки в тине, Кузнечики, сверчки. В хлеву корова Вздохнула и уставилась во мрак. Приснился ей теленок. Мокрым носсм Он тычется не больно, ищет вымя И весь от нетерпения дрожит. Потом она, как облако, летала, В ее ногах цветами зрели звезды. Вот что наделал этот соловей. А мы?.. Все на эстраду, на на эстраду... И там, освещены прожекторами. Поем самовлюбленно, как Кобзон. И сразу же бежать готовы в кассу, На девушку взираем исподлобья: А вдруг чего-то нам недодадут. «До-ре-ми-до!..» И ждем аплодисментов И если нашу песенку отвергли, Душа обуглится от гнева и обид. А соловью неважно, что там скажут Знаток ли равнодушный иль невежа. Пой, соловей, пой, невидимка, пой.