Сибирские огни, 1988, № 12

ке могли появиться исследования обобщающего характера, в которых бы вскрывалась сущность и значение собранного материала. Но в годы войны появились статьи, затра­ гивающие новую тему в фольклоре, стали появляться предисловия к первым фольклор­ ным сборникам, посвященным военному лихолетью. М. К. Азадовский выступил одним из первых редакторов и автором вступительных статей к таким сборникам. В 1942 г. он отредактировал небольшую по объёму книжку сибирской сказительницы Е. И. Чичаевой «Письмо-обращение к сказителям Советского Союза в дни уборки воен­ ного урожая» (Иркутск, 1942). На следующий год он выступил в качестве редактора еще двух сказов сибирских сказительниц. Первый принадлежит той же Е. И. Чичаевой «Мы построим танки крепкие» и второй — А. Рогожниковой «Крепки дубы, да не согнутся». Оба сказа были опубликованы в 14-й книжке альманаха «Новая Сибирь». В разгар боевых сражений начали появляться фольклорные сборники, в которых на­ ходили место записанные тексты устной народной поэзии о Великой Отечественной войне. К ним относится сборник «Фронтовой фольклор», изданный в Москве, в 1944 го­ ду. Это был первый научный сборник совершенно новой тематики, подготовленный к печати В. Ю. Крупянской. Сборник вышел под редакцией и предисловием М. К. .Аза­ довского, в котором определено место и значение фольклориста в годину тяжелых ис­ пытаний. «В дни Великой Отечественной войны,— писал М. К. Азадовский,— работа фольклориста-собирателя приобрела особый смысл и значение. На долю его выпала большая и ответственная задача запечатлеть голос народа, вставшего с невидимым в истории героизмом и единодушием на защиту своего отечества, учесть и осмыслить те факты народного творчества, которые возникли под влиянием грозных и величествен­ ных дней войны». Термин «военный фольклор», введённый в науку М. К. Азадовским, понимался им довольно широко: в понятие включались и памятники непосредственного творчества са­ мой красноармейской массы — новые песни, анекдотические рассказы, рассказы юмори­ стические и сатирические, меткие пословицы и поговорки, частушки, сюда же относились произведения поэтов-самоучек и поэтов-профессионалов, т. е. те произведения, в которых воплощена любовь к Родине и беспредельная ненависть к врагу. Тогда же М. К. Азадов­ ский поставил вопрос: фольклор ли это? Отвечая на него, учёный писал, что это не фольк­ лор в строгом смысле этого слова, но произведения, рождённые в боях, выполняют фольк­ лорную функцию. Время подтвердило верность наблюдений учёного, что многие тексты «военного фольклора» «выдержат суровое испытание временем и их неоднократно будут обнаруживать и записывать в народной среде...». Так и есть. Редкий фольклорный сборник, издающийся в наши дни, обходится без раздела «Фольклор периода Великой Отечественной войны». Собиратели продолжают искать тексты волнующей темы и дополняют то, что было опубликовано во «Фронтовом фольклоре». В Иркутске М. К. Азадовский продолжал работать над вторым томом «Истории русской фольклористики». Рукопись первого тома обсуждалась на учёном совете ИРЛИ АН СССР и была представлена редакционно-издательскому совету АН СССР. 30 апреля 1941 г. рукопись была утверждена к печати, ответственным редактором назначен профессор Н. П. Андреев. Ленинградское отделение издательства АН СССР 22 мая 1941 г. препроводило автору издательский договор. 30 января 1942 г. на заседа­ нии ученого совета Ленинградского университета «История русской фольклористики» выдвинута на соискание премии имени И. В. Сталина. Война помешала выходу в свет первого тома. 10 декабря 1942 г. на заседании учёного совета Иркутского университета «История русской фольклористики» также была выдвинута на соискание той же премии. Решение совета Иркутского университета поддержал учёный совет Иркутского пединститута 22 декабря 1942 г. На заседании учёного совета выступили Г. Ф. Кунгуров (тогда декан историко-филологического факультета), С. Ф. Баранов (он заведовал кафедрой литера­ туры), профессор К. А. Копержинский, доцент Ф. А. Кудрявцев. Они дали высокую оценку не только «Истории русской фольклористики», но и творческой работе М. К. Азадовского, его трудам, опубликованным за 30 лет работы после окончания Петер­ бургского университета. Из выступлений иркутян видно, какую гигантскую работу провёл учёный, какие новшества внес в науку. В выступлениях прозвучало немало доб­ рых слов о личности учёного, его гражданственности, человечности, работоспособности. Сохранилась стенограмма заседания совета, текст которой никогда не публиковался (ГБЛ, ф. 542, к. 55, ед. хр. 7, лл. 85—93). На заседании ученого совета М. К. Азадовский сказал: «Разрешите принести глубо­ кую благодарность за оказанную мне огромную честь. Эта честь остаётся при всех