Сибирские огни, 1988, № 12

Караджи-Искров' почему-то думает, что было бы не безуспешно пригласить Вас в Ирк<утский> Унив<ерситет>. Если, , это так, ради бога, немедля сообщите — я же со своей стороны прило­ жу все усилия, ч^обы облегчить и ускорить для Вас прохождение всех формальностей ^и, хотя у нас сейчас имеется только доцентура, я из всех сил буду стараться, чтоб превратить ее в профессуру. Материально; 6 часов недельных (основное: зап< адно> - европ<еиская> литер<атура>, а также нов<ая> р у с с к < а я » . 120 руб., и за 6 час< ов> нагрузки 60 руб.; кроме того возможна будет организация кабинета по зап<адно>-европ<ейской> литературе. Заведование — 25% нагрузки. Итого 195 р. Квартира первый год бесплатно (и дрова) + и деньги на приезд. Жду ответа. Ваш М. А з а д о в с к и й <Приписка сбоку>; Простите, пожалуйста, за эту безобразную открытку — но в го­ роде оказались только такие. 8 М. п. Алексеев —м. К. Азадовскому < Одесса > , 2 ноября 1926 Глубокоуважаемый Марк Константинович. Простите за невольную задержку в ответе, но скажу Вам откровенно: я так взволно­ ван был Вашим предложением, что нужно было собраться с мыслями и привести их хоть в малый порядок. Прежде всего позвольте поблагодарить Вас от всего сердца за оказанную мне честь и за Ваше дружеское ко мне расположение. Не первый раз полу­ чаю я столь заманчивое предложение — не дольше как месяц назад меня тянули, в бук­ вальном смысле слова, в Смоленск на вакантную тогда кафедру зап<адно>-европ<ей- ской> литературы,— год назад я собирался было во Владикавказ' в Горский пед<аго- гический> Институт — но первый раз я был действительно взволнован открывающейся возможностью именно по получении Вашего письма. Меня давно тянет на Север; хотя я никогда не был в Сибири, но давно ее люблю и охотно променял бы «южную Пальмиру» на «северные Афины». Жизнь в Одессе стано­ вится решительно невозможной. Необходимо думать о бегстве отсюда. Необходимость в совершенстве владеть новым государственным языком (украинским), суровое пресле­ дование руссофильских тенденций, разгорающаяся национальная вражда — важнейшие причины. Ко всему примешивается личная неустроенность, обилие дешевых служб — на которые попусту уходят силы, и многое другое. Я все мечтал о переезде в Ленинград, но в настоящий момент это вряд ли осуществимо. Основательно взвесив все за и против, я решился на то, чтобы передать свою судьбу в Ваши руки. Ваши предложения очень заманчивы, а возможность работать поблизости с Вами, в одном общем культурном деле, еще увеличивает их цену. Правда, при благо­ приятном исходе дела, многое придется ликвидировать путем жестоким и трудным. Я очень врос в одесскую почву и вообще обладаю этим свойством — привыкать к месту и окружающему. Отъезд мой для меня подобен будет серьезнейшей хирургической опе­ рации... Но что же делать? Отъезд из Одессы для меня необходим и принципиально решен. Если место, которое Вы мне предлагаете, действительно вакантно, и мне не придется стать кому-нибудь поперек дороги, и наконец, если мои скромные труды, по Вашему мнению, дают мне право выставить свою кандидатуру на столь ответственный пост,— я буду очень рад моему избранию и утверждению. Но у меня есть целый ряд сомнений, которых не могу не высказать Вам теперь же. Потребуется, вероятно, мое официальное заявление и сигг1си1ит уЦае" — их я вы­ шлю по первому требованию, но чтобы избежать неприятных случайностей, я должен Вас предупредить, во-первых, в том, что моя диссертация, вполне готовая для печати, не напечатана и еще нигде не защищена, во-вторых, специальностью моею официально была всегда русская литература, и если большинство моих работ посвящено междуна­ родным литературным сношениям, то этим я обязан исключительно своим склонностям. Официальное же мое положение такое. В 1918 г. я окончил Киевский Университет по