Сибирские огни, 1988, № 12

зовались тем, что Иван Иванович уже был приглашен на ноябрь в Москву по чрезвы­ чайно почетному поводу: ему поручалось прочесть основной доклад на торжествен­ ном заседании, посвященном пятидесятиле­ тию со дня смерти Петра Ильича Чайков­ ского. Заседании, в котором должны были принять участие все крупнейшие музыканты страны, которое предполагалось транслиро­ вать по Всесоюзному радио. Предложение же Московской филармонии было своего рода авансом того, что если Соллертинский решится переехать в столицу, то в его рас­ поряжении будет первая концертная пло­ щадка страны. Шестого октября Иван Иванович выехал из Москвы, заручившись предварительной договоренностью о работе в консерватории и в Институте истории искусств. Одиннад­ цатого он был дома в Новосибирске. А в первых числах ноября снова отправился в Москву. Он приехал седьмого. Восьмого и девято­ го слушал новую симфонию Шостаковича — уже не в рояле, а в исполнении симфони­ ческого оркестра под управлением Мравин- ского. Впечатление было колоссальным. До­ мой Соллертинский писал, что Восьмая — огромный шаг вперед даже по сравнению с Седьмой симфонией. Остановился Иван Иванович сначала сно­ ва у Шостаковича, но потом переехал в го­ стиницу: к композитору уже перебралась семья, стало шумно, тесновато. Конечно, у Шостаковича он проводил довольно мно­ го времени. Часто бывал и у Шебалина. Снова встречался со многими коллегами — композиторами, музыковедами, литературо­ ведами. 14 ноября он читает свой доклад в Боль­ шом зале консерватории. Его слышит вся страна. На следующий день он читает лек­ ции о Чайковском, а 17-го лекцию о роман­ тизме в ГИТИСе. Только 18-го ему удается повидаться с сестрой. Екатерина Ивановна обеспокоена его видом: он осунулся, стра­ дает одышкой, быстро устает. Но он ни на что не жалуется, предпочитает отшучивать­ ся на вопросы. В те же дни Соллертинский занимается оформлением документов для устройства на работу. 19-го вновь читает лекцию в ГИТИСе. По-видимому, в перспективе видит для себя необходимость работать там пос­ тоянно, как в предшествующие годы пре­ подавал не только в Ленинградской кон­ серватории, но и в Театральном институте. Вечером 19-го еще раз слушает Восьмую симфонию Шостаковича. Последующие дни тоже переполнены де­ лами. Нужно срочно сдать материал о Чайковском для ТАСС. Принять участие в юбилейной сессии, посвященной Чайков­ скому, в Союзе композиторов. Прочесть еще одну лекцию о Чайковском — в Академии Генерального штаба, а в доме ученых — открытую, «афишную» лекцию «Мировое значение русской музыки». Сдать статью в газету «Литература и искусство». Дать реферат о значении русской музыки в Сов- информбюро. Сделать в Доме ученых док­ лад «Творческий путь Шостаковича»... И так без конца вплоть до 6 декабря, когда он, наконец, сел в поезд. 11 декабря, приехав в Новосибирск, он в тот же вечер выступил перед концертом. А за ним из Москвы, как шлейф оставшихся дел, летели телеграммы. «Просьба срочно выслать Совинформбюро статью «Русский балет мировая хореография...» «Срочно те­ леграфируйте когда высылаете статью Чай­ ковском адрес Музгиза...» «Прошу срочно выслать редакции «Советская музыка» об­ работанный доклад Чайковском...» «ВОКС готовит для английского издательства сбор­ ник статей о Чайковском редакция поручена Альшвангу. Просьба написать к первому августа статью о музыке и драматургии ба­ летов Чайковского рамером один лист...» «Высылайте двадцатому января статью Седьмой симфонии Шостаковича...» «Телег- рафьте согласие выступить докладом февра­ ле Доме актера темой «Русская школа ба­ лета нее наследники в советском балете»...» «Пятнадцатого февраля Москве состоится пленум оргкомитета, доклад Шостаковича «Музыка Отечественной войны». Телеграфь- те возможность Вашего приезда...» И еще одна за другой... А времени у него, оказывается, почти не оставалось. Кроме обычных, рядовых (если можно вообще его выступления называть рядовыми!) лекций, 19 января Иван Ивано­ вич прочел в Центральном комитете Союза железнодорожников лекцию «Советская му­ зыкальная культура и русская классическая музыка». Это было последнее застенографи­ рованное выступление Соллертинского. Лек­ ция эта имела не просто музыкально-обра­ зовательную цель. Она была не только «культурным мероприятием». Как и многие другие устные и печатные выступления Соллертинского, она была точно идеологи­ чески нацелена и являлась, пользуясь его собственным излюбленным сравнением, ору­ жием в наших руках. Это сумели понять и оценить в Новосибирске. Свидетельство то­ му — любопытнейшее письмо (по форме — обычное сопроводительное), отправленное Ивану Ивановичу из ЦК профсоюза рабочих железных дорог Востока и Дальнего Вос­ тока. Вот оно: «Уважаемый тов. Соллертин­ ский! Направляя Вам стенограмму Вашей лекции на семинаре культработников ЦК профсоюза 19 января 1944 года, прошу пос­ ле коррективов возвратить нам для обобще­ ния и рассылки по дорогам Востока и Даль­ него Востока. Управделами ЦК Союза ж. д. Востока и Д . Востока Е. Калинина.» Письмо это, из которого ясно, какое боль­ шое значение в ЦК профсоюза придали лек­ ции о патриотической направленности рус­ ской и советской музыки — о ее величайшей воспитательной роли в тяжкую годину, бы­ ло отправлено 25 января. Мы не знаем, ус­ пел ли он сделать то, о чем его просили. На сохранившемся экземпляре стенограммы нет правки. Может быть, было два экзем­ пляра, и один он, выправив, отослал? Ско­ рее — не успел. Следующие дни были очень насыщенны­ ми. Симфонический оркестр готовил к ис­ полнению Восьмую симфонию Шостаковича. Сразу же за ее московской премьерой дол­ жна была последовать новосибирская. Она состоялась 5-го февраля. 6-го концерт пов­ торился. Оба вечера Иван Иванович пред­ варял вступительным словом. 10 февраля состоялась еще одна премь­ ера — произведения новосибирского автора, произведения, написанного по идее Соллер. тинского — кантаты Андрея Порфирьевича