Сибирские огни, 1988, № 11

ной квартиры с ванною и душем. Все по уме. Штанов вот нет у меня лишних. Ме­ шок из-под рыбы дам, штаны сошьешь се­ бе самы модны, тряпка ты мокрая. Почто голыи-то? — «Мы, грит, байдарочники, кан­ дидаты в мастера. От группы, грит, отстал и перевернулся». Ты, грю, кандидат в по­ койники пока что. — Верзила сапнул но­ сом и подмигнул Петру. Глаза его были круглы и недвижны. — Бушь пить-то, одно­ му не с руки как-то? — Он вытащил из-за голенища недопитую бутылку водки. — Я не пью. — Значит, под дурачка работаешь? Ну, мне все едино. В Топольках расстанемся — ты меня не знаешь, я тебя не знаю, зад к заду, дружба врозь. Дело таежное, обна- кновенное. — А кто такие горбачи? — Волосатая пацанва из больших горо­ дов. Рюкзаки у их агромадные, навьючи­ ваются, как верблюды. И пожилые, скажу тебе, попадаются. Бывает, и лекции дела­ ют; про международное положение, про кино на современном этапе, про артиста Леонова. Все по уме. А один дед из Мин­ ска аж собрал баб в Хомутовке и цельный вечер крутил пластинку про то, как больше молока взять с коровы. Мы и без Минска в курсе, что молоко у коровы на губах, а не в заднем месте, например. В поселке они еще ничего, горбачи-то. Но в тайге — сущие разбойники: все крушат да жгут — ликуют, пока водка есть. За водкой тушен­ ка кончается, за тушенкой — крупы. Рыбы- то поймать они не умеют. Я бы их в тайгу не пущал, надо запрет придумать на госу­ дарственном уровне для таких лихачей, язви их в душу! — Того-то вы отправили? — Которого? — С речки Сулейки? — Я их много отправлял. Все по уме: плот, понимаешь, крупицы кое-какой, треш­ ницу на телеграмму маме и — дуй до го­ ры, пока, значит, трамваи ходют. В нескладном теле верзилы была запря­ тана какая-то высшая правда, зрелая уве­ ренность бывалого человека, и Петр по­ чувствовал перед своим соседом даже не­ которую робость. — Зови просто Гавря. Меня все так зо­ вут, — сказал попутчик. По инициативе нового знакомого в аэро­ порту города Топольки Петр сдал вещички в камеру хранения и на автобусе они пое­ хали в спортивный магазин. — Пока я при те б е ,— сказал Гаврила. — Поедем снастишку приглядим, в тайге ты без снастишки — колода сырая. Ты ведь даже и не горбач, а так — пришей кобыле хвост. Рыбалить-то умеешь хоть кое-как? — В детстве пескаря таскал из запруди- ны. Мне советовали червя слюнями смачи­ вать. — От дает! А соплями не учили мазать? — на Гаврилу навалились корчи, тело его трясло и подбрасывало. Он притоптывал сапожищами и наступил на корзинку с яй­ цами. Хозяйка быстро нашлась — морда­ тая тетка с бородавкой на щеке и в плат­ ке, повязанном клинышком. — Гражданин хороший! — запричитала тетка. — Ить платить придется. — Ч-а-а-вво1 — Гаврила брезгливо вытер яичную жижу и прилипшую на сапоги скор­ лупу о сиденье нового «Икаруса», повто­ рил врастяжку; — Ч-а-а-вво? Счас до уча­ стка доедем, я тебя туда вместе с яйцами сдам. Спекулянты проклятые! Откудова сама-то? — Яйца сыну везла, — сробела тетка. — Перетолчется сын твой без этого под­ ношения! Пущай сам яйца несет. И не вя­ кай тут, чтоб больше не слышал. Тетка замолчала, испуганно округлив гла­ за, и Гаврила снова приступился к Петру; — А зверя взять из ружья смогешь? — Нет. — От дает! Куда же ты прешься, червяк дождевой? Хоть член общества охотников? — Нет, не член. — От дает! А голова при тебе? Пощупай. Петр растерянно пощупал голову. Она была на месте. — Ты в задок автобуса пересядь, а то мне с тобой стыдно: подумают еще, что вместе в тайгу собрались. Петр перетащился на заднее сиденье полупустого автобуса и уставился в окно, чтобы пассажиры не заметили, как побагро­ вели его щеки. А Гаврила впереди витий­ ствовал о том, какой нынче пошел народ. У народа, мол, на данной поре одна забота — как бы поменьше сробить и подлиннее рупь в карман затолкать. Ко всему друго­ му у людей любопытства нет. Если в доме книжка и найдется, так и то сберегатель­ ная. Мозг у народа на глазах сохнет — ни­ чего народ не знает, ничего не умеет. — Этот аж в Хомутовку прется, — Гав­ рила указал пальцем с чугунным ногтем на Сисимова. — Червя, грит, соплями надо мазать, гы-гы-гы! Людям в тягость едет. И пропадет где-нибудь, как муха. 8 магазине Гаврила первым делом спро­ сил: — Гитару будешь брать? — Я не умею играть на гитаре. — Кто не умеет, тот аккурат и берет. Да их все одно нету. Десять лет уж как нету — все горбачи расхватали. Петр Сисимов, следуя указаниям давно немытого перста таежного человека («чтоб все было по уме!»), закупил: бле­ сен на пять рублей, спиннинг за девять тридцать («хватай, редко выбрасывают!»), сто метров миллиметровой лески, — по­ скольку тоньше в продаже не было, де­ сяток грузил, катушку к спиннингу за три девяносто («тебе повезло!»), тройников несколько десятков, спальный мешок риж­ ского производства («дерьмо!»), палатку- малышку за двадцать пять рублей (поче­ му-то без комментариев!), резиновые сапо­ ги болотные сорок второго размера («де­ фицит!») и прочий приклад общей стоимо­ стью на сто рублей. Траты Петра напугали, но он успокоил себя: Меренюк чуть чего выручит, пришлет телеграфом любую сум­ му — так договаривались. Осмелев, Петр поинтересовался у Гаврилы; — Все? — Дык все. Больше в этом сельпе де­ лать нечего — удилищ нет, крючков нет, лески нужной нет, — и Гаврила вдруг зао­ рал на продавщицу, изящную и застенчи­ вую с виду: — Те не стыдно за прилавком- то болтаться? Продавщица с достоинством и заученно ответила: — Вы начальство повыше лайте, а здесь нечего глотку-то драть.