Сибирские огни, 1988, № 11

— Гони, сейчас там самый разгар! В актовом зале института водных ресур­ сов,— имеющего форму усеченного кру­ га,— шла защита диссертации на соискание кандидатской степени по теме: «Галактиче­ ский и земной магнетизм и его влияние на очистку сточных и промышленных вод в ус­ ловиях Крайнего Севера, Средней и Нечер­ ноземной полос Российской Федерации и других районов Советского Союза». Диссертант, сорокалетний Семен Гуля- польский, решал проблемы на стыке двух, а то и трех наук: биологии, химии, матема­ тики. Свои изыскания диссертант так же решал в двух плоскостях — чистой науки и чистой практики. Если вначале он пользо­ вался абстрактными категориями, то в кон­ це своего капитального труда после слов «таким образом» предлагал повсеместно смонтировать фильтры особого типа, кото­ рые будут очищать сточные воды с по­ мощью упомянутого магнетизма и бакте­ рий особого вида. Бактерий в натуре еще не было, их надо было вывести: диссертант предложил свой способ. Как приучить своенравные бактерии потреблять в пищу именно промышленные отходы? На этот вопрос основательный Гуляпольский соби­ рался ответить в диссертации на соискание уже докторской степени. Семен Самсоно­ вич, как опытный штангист, оставлял флору для более представительных соревнований. На фоне глобального плюса этот минус вы­ глядел едва ли не досадной помехой, эта­ кой соринкой в глазу. Кроме того, искрен­ нее признание Гуляпольского некоторой слабости своих позиций произвели на оппо­ нентов отрадное впечатление; тем более сути диссертации они не уловили: один был ветеринар, другой—экономист из облсель- хозуправления (их подбирали друзья со­ искателя). Пробивные и вездесущие друзья Гуляпольского капитально подстраховались и с другой стороны: для веса и пущей важ­ ности вытащили из Москвы самого Добро­ хотова, академика с мировым именем. В принципе Доброхотов был недосягаем, зато он имел молодую жену, та в свою очередь — многочисленных родственников. Академик сдался через три месяца осады. Он приехал после обеда на собственной машине из Москвы, вяло перелистал дис­ сертацию, со свойственной ему проница­ тельностью и быстротой разобрался, что перед ним наукообразная абракадабра, бред сивой кобылы, и, вздохнув, избрал не­ сложную тактику; с самого начала защиты изображал усталость и величественно сме­ жил веки, как сытый лев. Доброхотов раз­ драконил бы этого лысого чижика, так на­ зываемого труженика от науки, за три ми­ нуты, но академик был стар, мудр, а, зна­ чит, и снисходителен. И потом, учтите, у него была молодая жена... Высокий московский гость рассматривал потолок в дурацкой лепке и думал свои думы. Понравился ему лишь купидон, под­ вешенный посередке зала за цепь. «Есть в нем экспрессия. Стрела, братец ты мой, прямо на меня направлена. Возьмет да и выстрелит — чем черт не шутит. Из чего глаза у него сделаны, как живые!» На купидона также пристально смотрел с самого начала защиты Иван Филимонович Мотин, смотрел и досадовал на себя, Он < „ „лссеян и забыл сказать симпатичному был Р«^^®” ^ „_„н и к о в у про купидона в ак- " о ^ Г Т а ^ е - т р е т Г 'о ^ п о 'с ч е т у . «И отчего э Т я забыл?»-^в который уже раз зада- Гался вопросом Мотин, он загибал пальцы и шептал:'^ «В кабинете директора - это один у товарища Хохлова - второй»... За- щитз его не волновала. Правда, совесть Мотина была не спокойна; он отнесся к диссертации отрицательно, но дал отзыв о ней ^весьма обтекаемых формулировках, мол, конечно, Гуляпольский старался, но не дотянул местами и надо бы дотянуть. Мо­ тин знал, что Семен Самсонович не дотя­ нет, но соискатель был выгоден институту как человек разворотливый, со связями, и метили его в заместители по хозяйственной части вместо Хохлова, который, защитив­ шись, уходил на должность попредстави­ тельней. Жизнь есть жизнь, и кандидатское звание Гуляпольскому нужно для солидно­ сти, ну и, конечно,—зарплаты. «Пусть его, сейчас модно защищаться, одним болва­ ном больше, одним меньше — какая, в сущности, разница. Тем более в науку Гуля­ польский не полезет, на это у него ума хватит». ...Очередной оппонент за старинной ка­ федрой красного дерева тянул свою речь, как хмельной дьячок заупокойную молитву. Из речи явствовало, что диссертант собрал огромный фактический материал, хотя сто­ ит отметить: по состоянию здоровья това­ рищ Гуляпольский не ездил на Крайний Се­ вер, он никуда вообще не ездил, но в биб­ лиографическом списке его работы насчи­ тывается более пятисот авторов и книги эти прочитаны аккуратно. Уже за одно это со­ искатель может считать себя кандидатом не только биологических, но и сельскохо­ зяйственных наук. К зданию института бесперечь подкаты­ вали «Волги» и «Москвичи» — подвозили букеты в честь диссертанта с ленточками «от папы», «от мамы», «от дяди Левы», «от тети Сони», «от профсоюзов», «от группы товарищей». В кафе напротив уже накры­ вали столы. Волосатый и шустрый распоря­ дитель, периодически открывая дверь по­ зади президиума, низко клонился к морщи­ нистой шее сидящего с краю: «Икорки до­ стали, черной. Три килограмма». По рядам президиума пробегал шорох, как по осен­ нему лесу; «Икорки достали»... Шустряк опять клонился к морщинистой шее; «Ви­ ски «Белая лошадь» — шестнадцать буты­ лок... Сиг из Тувы — исключительно ред­ кая рыба»... Шепоток переносился в зал, и присутствующие начали глядеть на очеред­ ного оратора с откровенной ненавистью, и в воздухе уже висела сакраментальная фраза — «пора закругляться». У академика Доброхотова ныло в висках. «До чего же я докатился! Я бы из этого чижика за три минуты потроха вынул. Но нельзя — слово дал. Старею, сдаю и со­ весть моя засыпает, ай-ай-яй!» — Вопросы есть? — председатель обра­ тился к аудитории таким тоном, будто то­ го, кто осмелится задать вопрос, тотчас же под локотки выведут из зала и засудят на пятнадцать суток. — Есть вопросы! — с заднего ряда под­ нялся седоусый старик в круглых очках и галстуке с искоркой. Он его нового костю­ ма разило нафталином. Старик разгладил усы и покашлял.