Сибирские огни, 1988, № 11

ГЛАВА IX 1 Было еще не поздно, часов семь вечера, когда Илья Васильевич Меренюк потребо­ вал ужин: — Мать, давай на стол. Вид у старика был озабоченный, суровый, и жена его, Дарья Семеновна, вызнавшая характер мужа за долгие годы супружест­ ва, не стала приставать с расспросами, за­ чем да почему. У Меренюка, как у всякого увлеченного и по-настоящему талантливого человека, был сложный характер. Дарья Семеновна молча поставила на стол тарел­ ку с окрошкой, которую старик любил. Илья Васильевич умял окрошку с полным удовольствием, но не проронил ни слова. «Значит, сердитый. Или с кем-то опять в цеху схватился, или рационализацию сооб­ ражает»,— подумала Дарья Семеновна. От старшего сына Романа было письмо из Владивостока. Дарья Семеновна, пораз­ мыслив, решила про письмо умолчать: ста­ рик теперь явно не в себе и приставать к нему с делами не имело смысла. Меренюк тем временем, как машина, съел второе, запил ужин чайком, встал, привычно дер­ жась за поясницу, бесцельно покружил по избе, и Дарья Семеновна увидела в окош­ ко, как он, озираясь, через огород между грядками подался к бане. В предбаннике Илья Васильевич зажег свет, хотя на улице было и не темно, на те­ совом столике в углу он разложил схему, начерченную старательной рукой Петра Си­ симова, и включил паяльник. Затея ученика стояла у Ильи Васильевича поперек горла, но деваться было некуда: Сисимов был, пожалуй, единственным человеком на све­ те, которому старик не мог отказать. Под паяльником задымилась чурочка, Илья Васильевич от греха подальше поло­ жил его на медный таз и отвлекся, копаясь в коробочке с оловом и канифолью. Он во­ зился, подслеповато щурясь, до тех пор, пока сзади не услышал шорох. «Старуху черт несет!» — подумал с неудовольствием Меренюк и поворотился всем телом, что­ бы встретить непрошеную гостью,— и за­ мер, будто прибитый к полу: примерно на уровне плеч, свободно и вольно, окутанный голубоватым туманом, плавал медный таз. Меренюк попытался остановить несообраз­ ный полет медной посудины, но рука его всякий раз хватала пустоту. «Ить с ума схожу! — подумал Меренюк с ужасом.— Нонче же в больницу свезут». — Цыц на место чичас же! — было при­ казано тазу. Волосы старика зашевелились, сдвигая кепчонку на лоб, суконная рубаха отчего-то расстегнулась до пупа, оголив грудь в пе­ гой растительности. Илье Васильевичу сде­ лалось стыдно за свой расхристанный вид, и он начал застегивать рубаху, но только выдрал все пуговицы с мясом. Старика кач­ нуло, в голове, давя на виски, креп и раз­ ливался звон. Меренюк вдруг увидел себя молодым, неженатым и с двухрядкой на завалинке. Будто играл он на двухрядке песню «Мыла Маруся белые ноги», и из тумана идет к нему, странно увеличиваясь в размерах, горбатый книгочей дед Елист- рат и мелко трясет длинной своей бородой. потом он упер в Илью кривой свой перст и прохрипел: «Понеже не словес красных бог слушает, но дел наших хощет!» Потом Меренюк ощутил в мозгу удивительную ясность, понявши вдруг, что знает все. Еще понял, что медлить не следует и впе­ реди у него сегодня великая задача, Дарья Семеновна увидела опять в окош­ ко, как старик ее опрометью выскочил из бани, держась руками за голову, скачками побежал к дому. Некоторое время, при­ мерно до нужника, старика преследовал по воздуху медный таз. Однако таз вскорости поворотил назад. Старик же в сенцах опро­ кинул табуретку и заорал с порога; — Иде мой выходной кустюм? — Осподи, который? — С жилетом на бархате и при рега­ лиях? — Зачем тебе кустюм-то на ночь глядя? В округлых глазах Меренюка горел дья­ вольский огонь, брови его были вздыбле­ ны, над плешью, как у ангела, плавал золо­ той блин, пустой посередке. Ноги Дарьи Семеновны сделались тряпичными. — Зачем кустюм-то? — Не рассуждать! — заорал Меренюк.— Что дозволено Юпитеру, то недозволено быку! Дарья Семеновна, преодолевая черную немощь, зашаркала в шлепанцах к шифонь­ еру, бормоча себе; «Прости ты мя и поми­ луй. Христос наш сладчайший! Беда-то ка­ кая! Ить ужинал нормально, и на тебе — разом скрутило». Илья Васильевич надел перед зеркалом нейлоновую белую рубашку, потребовал галстук «с искоркой» и, смахнув с головы золотой блин, побрызгался духами, которы­ ми отродясь не пользовался, почистил ще­ точкой пиджак, взял из буфета зачем-то полсотни десятками и, не попрощавшись, боком, вывалился за дверь. Дарья Семе­ новна прильнула к окошку, до боли при­ плюснув нос. Меренюк резво бежал по улице. Из ба­ ни опять выплыл медный таз, подпрыгнул, источая искры, и повис над головой стари­ ка. Висел он до магазина хозтоваров и тишком полетел потом назад, к бане. У Дарьи Семеновны онемели щеки, она по­ пыталась встать, окликнуть соседей, но не­ ведомая и неодолимая сила придавила ее к креслу, взор окутала мягкая мгла и Дарья Семеновна захрапела так, что напугала ко­ та, который вздел хвост и поленом упал через дыру в подпол. На трамвайном кругу Меренюк перехва­ тил такси, чего никогда не позволял себе, посулив пятерку мордатому шоферу с ух­ ватками барчука, и назвал адрес; — ЦНИИВР. Либхнета, два,— И доба­ ви л :— Я им покажу бином Ньютона и тео­ рию относительности товарища Энштейна. Обнаглели! Однако орел не ловит мух. По- латыни это будет звучать так: ади11а поп сар1а1 ти зсаз. Шофер повел носом, пытаясь уловить за­ пах алкоголя, но от старика пахло огурца­ ми. Таксист пожал плечами и решил сод­ рать с пассажира втройне. Меренюк же рявкнул: