Сибирские огни, 1988, № 11

— Редко ты ко мне заглядываешь, Петь­ ка. Самостоятельный стал, с Доски Почета не слазишь. Загордился небось? — Гордости глупой за мной не водится, Илья Васильевич. — Не водится, верно. Парень ты скро­ мняга. Ну, заходи. Наливочки тяпнем, чтоб, значит, никто не журился, а то старуха одному-то мне и не нальет. — Некогда, Илья Васильевич, уж изви­ ните. Петр кое-как изложил свою просьбу насчет таза: такая, мол, непонятная исто­ рия — теща вдруг осерчала на посудину. — К старости, — извиняющимся тоном сказал Сисимов. — Все как-то по мелочам раздражаться начинают. — Взять бы твою Аглаю, да выпороть, она сроду такая. — Как, Илья Васильевич? — А курва. — Зачем уж так-то? Она вроде и ничего. Иногда... — Ты сколь ее знаешь? — Три года вот уже скоро будет. — А я без малого — сорок лет. Одно слово — курва. — Меренюк жалел Петра, своего любимого ученика, считая, что тот попал в дурную семью и по деликатности характера своего натерпится до слез. Еще Меренюк считал себя виноватым; ведь Петр познакомился с Любочкой Тюниной- Землянской на этой улице, когда ходил на­ вещать больного учителя, — это действи­ тельно было три года назад. — Память это, — сказал Петр, показывая на таз, прислоненный к штакетнику. — Бабка Авдотья мне его подарила. — В банешку спрячу, — равнодушно ответил Меренюк, обводя взглядом небо. — Сушь установится, опять в садах пого­ рит все. На корню погорит. — Синоптики вроде переменную облач­ ность обещают. — Они наобещают, дожидайся. Куда в отпуск-то собираешься? — Сегодня мне мысль пришла, Илья Васильевич, в тайгу поехать, в те места, о которых лектор рассказывал. В город То­ польки поеду. И дальше. — А эти? — Илья Васильевич осторожно показал на дом Тюниных и тотчас же спря­ тал руку в карман, будто попал пальцем во что-то горячее. — Как хотят. Могу я хоть раз настоять на своем, Илья Васильевич? — Обязательно, Петенька. Обязательно, — старик оживился и, враз повеселев, рас­ правил ладонями усы. — Молодец. Я бы с тобой подался, да года, видишь. Я, брат, тайгу тоже ни разу не видел. Здесь вырос, здесь и помирать придется. На море был, в Крыму, когда путевку стахановскую да­ вали бесплатно, а вот в тайге не приве­ лось. Я дак завидую тебе, Петька. Расстались они вполне довольные друг другом. ГЛАВА VI После утреннего рапорта начальник от­ деления милиции, седой и дюжий подпол­ ковник Братухин, кивком освободил при­ сутствующих, повелел остаться младшему следователю Павлу Колесникову. В следо­ вателях лейтенант — бывший участковый — ходил недавно, и начинал новый отрезок карьеры не очень удачно. Колесников ос­ тался в кабинете неохотно, подумав при­ вычно о том, что сейчас опять будет наре­ кание, что пора бежать из органов оконча­ тельно и бесповоротно. Подполковник Братухин долго молчал, рассматривал через очки синий карандаш, блестевший на солнце гранями. Очки на­ чальника тоже щедро блестели, поэтому нельзя было уловить выражение его глаз. Лейтенант, вздохнув, поерзал на стуле. Поедешь ты, Колесников, сейчас в институт водных ресурсов. Полностью как он называется, этот институт, я забыл. — ЦНИИВР, товарищ подполковник. Про­ спект Либкнехта, два, — с готовностью и облегчением подсказал лейтенант и тут же раздумал бежать из органов. — Он, ин­ ститут то есть, помещается в здании быв­ шего купеческого клуба «Король пик». Стиль — ампир. И еще разные стили. Спе­ циалисты определить не могут. К памятни­ кам архитектуры не относится. Подполковник эти сведения пропустил мимо ушей, он все вертел в руках каран­ даш и посапывал. — Там мистика какая-то. Звонили, ниче­ го понять не мог. Мотин звонил, Иван Фи­ липпович. Он сейчас замещает директора. Там — мистика, — повторил начальник. •— Вечером доложишь. У меня под рукой сей­ час никого нет. Действуй. — Есть. Мистику Колесников уважал, поэтому за­ дание принял с воодушевлением. Его, правда, несколько обескураживали слова Братухина насчет того, что все ценные ра­ ботники сейчас в разбеге, но ценность свою надо доказать делом, больше ведь ничем не докажешь. Купеческий клуб «Король пик» был тор­ жественно открыт в городе Энске за двад­ цать лет до революции, когда сиволапые толстосумы взяли верх над угасающим дво­ рянством. Клуб был задуман как символ окончательного и бесповоротного утвержде­ ния российского купечества. Здание возво­ дилось напротив дворянского собрания — меланхоличного особняка, похожего фаса­ дом на лицо подержанной фаворитки. Купцы строились с размахом, то есть шумно, денежно и пьяно. После революции в купеческом клубе короткое время располагался Наркомпрос, потом — управление местной промышлен­ ности, дом престарелых и, наконец, ЦНИИВР. Милиционер задержал свой решитель­ ный шаг возле подъезда и даже попятился, чтобы разглядеть все как следует. Он и раньше бывал здесь, но как-то не обращал, внимание на старый и тяжелый дом, по­ крашенный в зеленое. Дом, собственно, как дом. Поражали своей мощью и размерами дубовые двери, похожие, скорее, на ам­ барные ворота, от одного их вида даже человеку с прочными моральными устоями наверняка делалось немного не по себе, — с первого взгляда он начинал понимать, что в тот самый момент, когда он возьмется за витые ручки в форме изогнутых и на­ гих женщин, он обречет себя на растление.