Сибирские огни, 1988, № 11

Африки письмо. Отец просил выслать но­ ты и скрипку итальянского мастера, спря­ танную якобы на чердаке. Письмо было полно нездешней тоски. Отец сообщал, что по-прежнему боится большевизма и что его возвышенные устремления терпят провал: выписанный на последние сбере­ жения из Австрии инструмент для духово­ го оркестра негры перевели на серьги и браслеты. Контрабас отнял вождь племени — убивать слонов, Аглая Викторовна скрипку не нашла, письмо потеряла: страну, где бедовал отец, не смог найти на карте даже знако­ мый географ. От отца остался альбом с фотографиями, клетка из-под канареек, охотничий рог кавказской работы и записки поклонниц. По слухам, оперный певец в 1940 году или раньше трагически погиб: взбесившийся носорог разметал ветхую хижину, оборвал жизнь музыкального про­ светителя и двух его учеников. Петр Сисимов чтил память Тюнина, пы­ тался уважать и тещу. Любил жену, любил поместительный дом на улице Вторая От­ вальная и на судьбу пока в общем-то не жаловался. ГЛАВА IV Нам предстоит перенестись теперь за тысячи верст от Энска в сибирский город Топольки, где проживает пятьдесят тысяч человек, работают два кинотеатра — «Дружба» и «Комсомолец», кафе «Юность»; есть краеведческий музей, где представ­ лены во всей полноте флора и фауна род­ ного края. Имеется в городе, конечно, рынок, лесопильный завод, канатная фа­ брика и два техникума. Топольки особо из­ вестны тем, что их главную улицу пересе­ кает меридиан. На набережной в честь ис­ ключительного географического положе­ ния города воздвигнут обелиск, изобража­ ющий половину земного шара. Над шаром выгибается красная стрела, символизирую­ щая вечную тоску человечества по космо­ су, Рядом на столбике местный фотограф Понькин повесил объявление: «Хожу как сюда, так и на дом с 9 утра до 6 вечера». Обелиск со стрелой переносили два раза. Первое перемещение — на полтора метра вперед — было совершено согласно дан­ ным научной статьи топольчанина, препода­ вателя педтехникума Михаила Леонтьевича Петерсона. Второй раз — на три метра вправо — трактор перетащил обелиск по настоянию Географического общества: спе­ циалисты в официальном письме не остави­ ли от изысков Петерсона камня на камне, назвав автора зарвавшимся дельцом от науки. Позже по городу поползли слухи, будто обелиск в Топольках может быть отменен вообще: мол, по самым новейшим данным, силой вращения Земли меридиан еще сто лет назад оттащило в соседнюю область. Обелиск тем не менее пока на Месте, лишь фотограф Понькин снял свою вывеску и отнес ее домой — он знал, что теперь все занимаются наукой и в такой ситуации лучше выждать. Что еще можно сказать о Топольках? Весной 1976 года здесь организовали филиал ЦНИИВРа. Филиал разместился в конторе пожарной команды, представлял его заместитель директора по хозяйствен­ ной части некто Хохлов, респектабельный мужчина, лет пятидесяти, кандидат наук, с тростью и в темных очках, изготовленных за границей. Заместитель директора выдал местным строителям проект здания фили­ ала, геологам дал задание найти место для научной станции на реке Чуне, в трехстах километрах от Топольков — в бескрайней девственной тайге, поместил в местной га­ зете объявление о наборе с осени в ЦН14ИВР инженеров разных специально­ стей и исчез до срока. На заповедной реке Чуне запрещен про­ мысловый лов и учреждена рыбная ин­ спекция. На два поселка — охотничью факторию в самых верховьях и лесопункт в низовье — один инспектор рыбнадзора, да моторист при нем. Имущество инспек­ ции состояло из лодки «казанки» с под­ весным мотором, старого нагана и фор­ менного кителя с фуражкой. Мотористу платили почему-то больше, чем инспекто­ ру- В мае, когда Чуня сбросила лед и шибко разлилась по рукавам, инспектор на соб­ ственной лодке пошел в низовье, мотори­ сту же Гавриле Жилину, по прозвищу По Уме за чрезмерную любовь к этим сло­ вам, на «казанке» предстояло добраться до фактории в верховье и приструнить тамошних мужиков, которые за зиму на­ верняка навязали новых сетей вместо ото­ бранных прошлым летом. Гаврила выпросил у знакомого охотника карабин, собрал полсотни патронов к нему, припас харчишек и однажды рано утром, не сказавши никому ни слова, отчалил от шаткой пристани, и пошел себе с богом. Посередине реки вода стояла бугром, похожая на спину непоборимого существа, ползущего к океану. Тайгу окутал туман, пахло льдом, встречный ветер сек лицо и тащил с головы шапку. Моторист замерз. Не спасала и дубленка, надетая поверх фуфайки. Гаврила подумал о том, что ин­ спектировать формально не его дело, но с другой-то стороны, один человек с пы- халкой в кобуре на такую державу — раз­ ве что для смеха. Потом Гаврила пожалел своего начальника, молодого, отчаянного, техника по образованию и городского иде­ алиста по характеру. Моторист, как мог, оберегал своего начальника, смирившись, однако, в душе с печальной мыслью: пар­ ню не сносить головы — или снимут с поста, или подстрелят: народ в тайге тя­ желый, обид терпеть не умеет. Туман начал подниматься, за спиной не­ хотя просверкнуло солнце, озолотив верхушки сосен, трава на крутых берегах сделалась изумрудной, молодой же лист на осине закипел серебром. Жилин снял дубленку и, чтобы не заснуть под монотон­ ный рокот мотора, запел песню «Конь, мой конь, конь вороной»... Выяснилось, что песня забыта, и Гаврила, шевеля губами, стал ее вспоминать. Он хмурил лоб, ругал­ ся про себя и часто плевал в воду. Махо