Сибирские огни, 1988, № 11

Вот. Начертано — «свет». Е-ле-ктри-чест-во. Хотим, чтобы с этого и начинал. О да, конечно. Вам придется выбросить все ваши свечи и все ваши лампады. Потому что одна-единственная лампочка в сто двадцать све­ чей...— Тут едва не сорвалось с языка, едва не спросил: какое в царских теремах напряжени е— 127 или 220,— но вовремя спохватился и почув­ ствовал, какая бездонная, безнадежная пропасть разверзлась под ним. Лекцией по электричеству ограничиться было бы нельзя. Сам же Юрий Владимирович не умел не только соорудить электрической маши­ ны, наделать проволоки, изоляционной ленты, а тем более лампочек, он не умел провести обыкновенную проводку в эти, чтоб они провали­ лись, царские терема. Одно-единственное он умел из обращения с элек­ тричеством — вставить жучка, когда перегорит пробка. О, если бы в теремах перегорели пробки, а бояре бы не умели их исправить... Но не было предохранительных пробок в отсталых, нецивилизованных тере­ мах. Видя замешательство и конфуз необыкновенного гостя, царь снова вперил свои очи в лист бумаги, снова беззвучно пошевелил губами: — Па-ро-хо-ды. — Да, да, это, конечно, легче. Это уж без электричества. Пар. То есть вода и топливо. Сухие дровишки у вас найдутся. Значит, берем большой котел...— Дальнейшего подробного устройства паровой машины Юрий Владимирович, хоть убей, не помнил. Проходили когда-то в шестом классе: поршни, клапаны. Но чтобы растолковать, тем более сделать па­ ровую машину самому... На чем выточишь тот же поршень? Где токар ­ ный станок? Про себя пришлось отметить, что даже если бы и был то­ карный станок, все равно не сумел бы Юрий Владимирович выточить поршня. Никогда не приходилось обращаться с токарными станками. Видел в кино, как обращаются другие. Но и только. В третий раз царь пошевелил губами, разбирая скорописные к а р а ­ кули дьяка: — Га-зе-та. — Ну что вам рассказать про газету? Газеты приносят рано утром. В семь или восемь часов. Встаешь, а они уже лежат в почтовом яшике. Приходишь на работу, на столе — стопка свежих сегодняшних газет: «Правда», «Известия», «Литературка»...— «Как бы это им объяснить, что нужны типографские шрифты, нужны машины. А если бы и был шрифт, нужно уменье наборщика. А если б и оказались машины, необхо­ димо умение с ними обращаться: включить, выключить, зарядить, испра­ вить...» Стенную газету, пожалуй, мог бы выпустить Юрий Владимирович. Мог бы научить и бояр. Приходилось. Конечно, неполохо бы на помощь Васю Белугина из соседнего отдела, чтобы тот нарисовал красивый з а ­ головок и вообще... оформил. Сам Юрий Владимирович в рисовании не тороват. Но мысль о боярской стенной газете показалась смешной и не­ лепой. Кроме того, раскритикуешь невпопад либо слишком расхвалишь невпопад же,— греха не оберешься. Гам у нас — что может быть? Ну, косой взгляд начальства, ну, не поздоровается обидевшийся сослулсивец. Здесь — неизвестно, как обернется. Как раз и посадят на кол. Нет, рис­ кованное это дело — стенная печать. Терпелив оказался надежа-православный царь. В старых сказках если уж испытывали добра молодца вопросами или делами, то не боль­ ше, чем до трех раз. С Юрием Владимировичем перешло на четвертый. Царь показал рукой, и слуга с алебардой открыл разноцветное остро­ верхое оконце. З а оконцем на улице показались узорчатые, островерхие архитектурные сооружения, похожие на Василия Блаженного, но все же и не Василий, Одна, вторая, третья, десятая церковка, мелщу ними — терема и хоромы. И все это как будто легкое, как будто игрушечное, как будто возьмешь, поставишь на ладонь и поднимешь к небу. Как будто они все сами тянутся и стремятся в небеса. И давно поднялись бы, уле­ тели, если бы как-нибудь не были прикреплены к земле.