Сибирские огни, 1988, № 11

«Наверно, здесь приемная царя,— подумал Юрий Владимирович.— Бояре эти записались на прием и ждут своей очереди. А царя, наверно, вызвали в главк на совеща... Впрочем, что я? Экая несообразность! Трудно сразу отрешиться от понятий своего, передового времени. Ж а лк о , что я не знаю по портретам ни одного древнего царя, кроме Ивана Гроз­ ного. А то сейчас сразу узнал бы, то ли это Василий Первый, то ли это Василий Третий, то ли, как его... Калита». Двери распахнулись, казалось, сами собой. «Надо будет предложить царю устроить в дверях фотоэлементы. То-то будет доволен царь». Юрий Владимирович увидел в глубине залы, как и полагается, на троне, самого царя. Слава богу, это был не Иван Грозный. — Пади в ноги царю! — шепнул бородач с алебардой .— Пади, тебе говорят, дубина стоеросовая! — И так треснул нашего активиста в з а гри ­ вок, что тот поневоле распластался у подножия трона на дорогом ц ар е ­ градском, надо полагать, ковре. — Кто таков? Откуда держишь путь и почто пожаловал в наше православное царство? Из немецкой стороны али франкской? Из индий­ ской стороны алн фряжской? Из гишпанской стороны аль варяжской? Из турецкой стороны али греческой? С добрыми мыслями али с черными? Бояре, те, кто сидели в приемной царя (секретарши так и не заметил Юрий Владимирович), теперь тоже все вошли в тронную залу и рассе­ лись вдоль стен по красным бархатным лавкам . Они, как и царь, ждали, что скажет диковинный гость. Царь, тот индо вперед подался, сгорая от любопытства. Между тем Юрий Владимирович ока зался в затруднительном поло­ жении. В подвале, в одиноких мечтах, получалось проще. Попробуй объясни, что ты, как и они,— москвич. Не поверят. Примут за обман. Посадят на кол. Была в старину т акая казнь. Фу, дикость и варварство! Нечего делать, нужно с достоинством, как можно понятнее рассказать им всю правду и истину. Д а с чего начать? Постепенно речь Юрия Владимировича становилась все увереннее и четче. Ему д аж е представилось на миг, что вовсе он не перед боярами и царем, а у себя, в родном учреждении, на очередном собрании коллекти­ ва. — Вы спрашиваете, кто я такой? Отвечу. Я — простой обыкновенный труженик. Рядовой из великой армии труда, добивающийся грандиозных успехов на всех фронтах и на всех участках наших героических будней. Теперь по сути заданного вами вопроса. Я — в некотором роде вы сами. Д а , да, товарищи, вы сами. Но только в вашем историческом ра з ­ витии, то есть через пятьсот — точно не знаю в котором веке я сейчас н а ­ хожусь, но будем считать вкругле — через пятьсот лет. Впрочем, это не имеет на данном этапе никакого решающего значения. Я мог бы то же самое со всей ответственностью заявить и перед каким-нибудь киев­ ским князем, перед каким-нибудь там Рюриком или Олего.м, то есть вов­ се уж тысячу лет назад. При именах Рюрика и Олега слушатели заметно оживились и при­ осанились. Юрий Владимирович между тем продолжал: — Д а , товарищи, нравится вам или нет, хотите вы этого или не хо­ тите, я — в некотором роде продукт. Не только продукт своего д в адц а ­ того века, но и продукт вашей эволюции, продукт вашего, так сказать, скачкообразного развития. Глядите на меня во все глаза. Я — то, что будете вы через пять веков. Вы не знаете электричества — я его знаю. Я им пользуюсь. Д аж е в туалете у меня, извините за выражение, яркая лампочка, чтобы можно было, не теряя времени, посмотреть свежую га­ зету. Вы не знаете, что такое газета, что такое широкое печатное слово. Я это знаю. Я этим пользуюсь. Вы не знаете, что такое радио и телевидение. О, конечно, вы не знае­ те радио. Я это З'наю, и я им пользуюсь. Радиола «Эстония» стоит у меня в переднем углу, там, где держите вы свои нелепые темные образа.