Сибирские огни, 1988, № 11

перестают быть вещами. Огонь уравняет всех. Вытечет с нижнего конца печи раскаленн ая струйка металла, в которой невозможно не только угадать — вообразить ни колокола, ни подсвечника, ни надгробной дос­ ки. Наш колокол тоже ока зал ся на краю огненной пасти. Д а и то с к а ­ з а т ь— помытарился по свету, пора на покой. Лучше не будет, а хуже не хочется. Нужно только зажмуриться от ослепительного огня, а по­ том перестанешь и видеть, и чувствовать, перестанешь быть. Он и зажмурился, когда подошел мастер в спецодежде, и, значит, остались последние секунды. Но события вдруг странно остановились. Приоткрыв один глаз, колокол увидел, что над ним рядом с мастером красивая белокурая женщина. Она в широкой черной крутке,^руки в карманы , и смотрит не куда-нибудь, а именно на него, на ж алкий , б е зъ ­ языкий колокол, который не может для нее быть ничем, кроме вторич­ ного сырья. — Подождите,— ск а зал а женщина мастеру,— отодвиньте его в сторону. — Хорошо, товарищ инженер, но зачем он понадобился? — Я недавно читала книгу и узнала, что один чудак собирает коло-,, кольчики. Знаете, как марки или старинные монеты. Я думаю , в его коллекции такого колокола пока еще нет. Отодвиньте его подальше, я пойду попытаюсь позвонить по телефону. Д есятью минутами позже по городу мчалось такси с чудаком, соби­ рающим колокола. А еще через час колокол, побывавший на самом краю бытия, стоял на полу московской квартиры, на мягком ковре и снова чувствовал себя вещью, обладающей и названьем, и формой. Так он там и стоит. Иногда собираются гости. Они разгляды ваю т колокол, стараю тся угадать, откуда он, какова была его жизнь, каким чудом он уцелел и прожил так долго. Одни восхищаются орнаментом , другие обращ аю т внимание на выщерблинки по краям , одни совету­ ют отчистить его от зелени, другие — оставить таким, как есть. Колокол слушает и мучается оттого, что не может произнести ни звука. А как хотелось бы порадовать этих добрых людей, р ас ска зать им, как прекрасно висеть высоко под облаками и заливаться там наподо­ бие золотого жаворонка. И чтобы слушали твою песню все живущие на земле. Ведь он умеет, умеет петь. И все у него для этого есть. Не хватает ему самой малости — языка. 1965 г. ПУСТЬ МЕНЯ ПОХОРОНИТ СЕСТРА Н адежда Сергеевна, преподаватель французского языка в одном из институтов Москвы, проснулась и, еще не открыв глаза, почувствовала, что в комнате, кроме нее, кто-то есть. И что этот «кто-то» птица, з а ­ летевшая в открытое окно. Окно выходило во двор, во дворе росли тополя, оттуда всю ночь тек ­ ла в комнату прохладная свежесть, так что ничего не было странного и страшного в том, что в комнату запорхнула птица. Но сегодня это бы­ ло Ь 1 странно и страшно. Н адеж да Сергеевна леж ала, не открывая глаз, чтобы не увидеть эту птицу, хотя точно знала, что птица в комнате есть. Ул<е без того, чтобы дозваниваться сквозь бесконечные частые гу­ дочки до больничной справочной, уже без того, чтобы хватать такси и мчаться через Москву к ставшим знакомыми воротам больницы, Н а ­ дежда Сергеевна зияла, что ее отец этой ночью умер. 52