Сибирские огни, 1988, № 11

на-единственная секунда изменила течение событий и ввергла нас в пу­ чину горьких и отвратительных бедствий. К ак сейчас я помню эту секунду. Что стоило ей, поколебавшись, тик­ нуть и упасть в ту бездну, куда вообще убегает время. И осталось оы она в прошлом, а мы пылили бы себе по дороге в Самбор. Но секунда помедлила, споткнулась, остановилась. — Стойте,— сказал я, дотронувшись до плеча шофера. — Коля, как думаешь, не взять ли те два подсвечника. Стоят на улице, можно сказать, валяются, почему бы не взять. Подарим ./1еле на память о Самборе. Будут у нее стоять на пианино. Отчистит... В мгновенье ока Коля выскочил из машины и оказался на пригорке около церковных дверей. Откуда ни возьмись, навстречу ему выскочили мальчишки, целая стая от подростков лет, я думаю, по д вен адц ати до карапузов лет по шести. Они о чем-то погалдели там с Колеи, и Коля зам ахал нам рукой. Мы пошли. — Д а вот мальчишки,— сказал Коля,— могут открыть церковь и по­ казать. Они знают лаз, а боковая дверь на крючке, отпирается изнутри. Это часто бывает, что в закрытую и уже по существу бесхозную цер­ ковь мальчишки находят какую-нибудь лазейку; отогнутая решетка в окне или кирпичи, вывалившиеся около оконной решетки, или обвалив ­ шаяся часть церковного потолка, или какой-нибудь там дымоход. На этот раз мы увидели, зайдя со стороны алтаря, небольшое окош­ ко, но только ниже поверхности земли. Может быть, в это отверстие протаскивали в подцерковный склеп гробы, если приходилось кого- нибудь хоронить. Ну, а из склепа мог быть ход и в саму церковь. Один мальчишка ловко проскользнул в отверстие, и не успели мы ничего сообразить, как боковая дверь распахнулась и мы вместе с гурь­ бой мальчишек вошли в церковное здание. Я, увлеченный р азгляды ва­ нием, сразу как-то забыл про мальчишек и как бы не видел их боль­ ше, но это, оказывается, вовсе не означало, что и они перестали глядеть на нас. Председателя можно понять. Я тоже постыдился бы показывать такое запустенье, да еще москвичам, да еще, если один из них н азы ва­ ет себя писателем. Войдя в дверь, мы первым делом наткнулись на штабель досок, з а ­ нявший пол-алтаря. Куда бы ни идти, в самый ли лагерь, в церковь ли, все равно приходилось перелезать через эти доски. Но, конечно, это уже не препятствие по сравнению с замком на железных дверях. Обошли, огляделись. На всем леж ала та печать разорения, когда вещи не просто брошены, «о когда их уже и валяющиеся перебирали несколько раз, ища, что бы взять, и оставляли после переборки опять в брошенном, но каждый раз все в более и более брошенном состоянии. Некоторые иконы еще в своих гнездах, некоторые вынуты и стоят на полу. Одна резная дверь в алтарь цела, другой уже нету. Листья из книг, обрывки церковных одежд валялись там и тут. На всем — слип­ шаяся, сажистая, пачкающая руки пыль. Старых икон здесь не могло быть и не было. Влияние католической Европы сквозило в каждом предмете церковной утвари, в каждом штри­ хе обозреваемой нами картины. Между тем разные мелочи попадались мне под руку и некоторые из них я передавал Коле. Таким образом, я ему передал: деревянный резной крест размером около тридцати сантиметров; красивую, но полу­ разбитую статуэтку Христа из голубого стекла, размером с хорошую бу­ тылку; синий стаканчик от лампадки (дома у меня собрание этих ста­ канчиков разного размера и цвета, всего около тридцати штук, некото­ рые очень красивы, но этот был совсем примитивный стаканчик, и я по­ зарился на него машинально); фарфоровая надколотая статуэтка м а­ донны. Именно— мадонны, потому что она была явно польского, като ­ лического происхождения. У меня уже есть одна такая мадонна, то есть очень похожа на нее по форме, по общему силуэту, но только вырезан- 36