Сибирские огни, 1988, № 11

КРИТИКА ЛИТЕРАТЫРОВЕДЕНИЕ Нина КОПТЮГ ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ , глядываясь на русскую литературу ’ XIX века, на нашу отечественную классику, «пройденную» в школе, по­ том забытую, вернее — надолго отложен­ ную в сторону, а потом заново открытую и перечитываемую уже, видимо, всю жизнь, — так вот, оглядываясь назад, что видим мы? Мне кажется, что прежде всего перед нами проступают лица, встают живые лю­ ди. Живые и реальные, близкие и чужие, вызывающие в нас самые разные эмоции, желание понять и поспорить, принять или отвергнуть. Живые, несмотря на то, что все еще из поколения в поколение школьники послушно раскладывают их, живых, по по­ лочкам, послушно пишут, кто из них «лишний» и кто «с пережитками», и в чем там были ошибки гениальных творцов. Окончив школу, не правда ли, мы часто долго — ох, в долго — не прикасаемся к отечественной классике, настолько отрав­ лено бывает восприятие ее жесткими рам­ ками, куда просто не втискивается ни од­ на живая душа, ни одна личность! Посмотрите сами: Онегин, Печорин, Б а­ заров, Рахметов, Наташа Ростова и все герои Толстого, и дальше, к героям и ге­ роиням Некрасова, Чехова, Горького... Мы всех их знаем в лицо, они — часть нашей жизни, нашего мировосприятия. Мы пере­ читываем книги снова и снова — и целиком, и любимые места. На разных этапах жиз­ ни мы по-разному видим и слышим всех этих людей, но они есть, они с нами. «В наше время искусство и литература больше, чем когда-либо прежде, сделались выражением общественных вопросов, по­ тому что в наше время эти вопросы стали общее, доступнее всем, яснее, сделались для всех интересом первой степени»,— так писал В. Г. Белинский, добавляя; «Это, разумеется, не могло не изменить общего направления нашего искусства во вред ему. Так самые гениальные поэты, увлекаясь ре­ шением общественных вопросов, удивляют иногда теперь публику сочинениями, кото­ рых художественное достоинство нисколько не соответствует их таланту, или, по край- ие.й..,мер.е,.:Обнарудайвяетса,додьк|0!:ВоВ^)Гнос- ТЯХцй*)гн5( :.!9ц - ■ но о г€ «...6ткйэ^ ,зэй ■;вм Читая периодику, сегодня постоянно наталкиваешься на формулировку В. Г. Бе­ линского: «В наше вф м я больше, чем когда- либо прежде...» Да, современная эпоха поставила чело­ вечество перед проблемой, которой не было никогда прежде. До последних десятилетий страшнейшим бедствием была война, сей­ час — глобальное уничтожение- Естествен­ но повышенное внимание писателей, пуб­ лицистов к темам и проблемам, связанным с основной заботой конца XX века: сох­ ранением жизни на планете. В течение де­ сятка лет после второй мировой войны те­ ма «холокауста» (глобальной катастрофы), например, являлась достоянием фантастов. В последние годы она перешла на страни­ цы произведений, лежащих в русле основ­ ного потока реалистической литературы. Года два уже мы имеем возможность прочесть многое из того, что до сих пор по разным причинам лежало «под спудом». Читатели гоняются за отечественны.ми и зарубежными творениями, написанными от­ нюдь не сегодня и даже не вчера: «Мы» Евгения Зам ятина— двадцатые годы, «О, прекрасный новый мир» Олдоса Хаксли — тридцатые, и сколько еще имен и названий можно тут поместить! Иногда возникает ощущение, что, открывая старое, мы упус­ каем из виду новое, журналы публикуют «утерянные» страницы, отодвигая в сторону самое современное. Значит ли это, что в чи­ тательском восприятии нынешний день зас­ лонился вчерашним или что непрерывный литературный процесс осмысления и отра­ жения действительности прервался из-за такого снятия запретов? На Международной книжной ярмарке в Москве в сентябре 1987 года я услышала кулуарный разговор издателей; «Ничего, еще год-два, а потом выплеснется все и останется прежнее», г. е. даж е не новое, а очередное,— всем известно, что путь ру­ кописи от писателя к читателю бывает достаточно долгим. Конечно, было бы лучше, если бы мно­ гие, печатающиеся только теперь произве- .дения-читатели узнавали ^тогда, когда,, они были наниоанЫуьшибо! адрвоопринимвавэдас