Сибирские огни, 1988, № 11

ство Никарагуа, по адресам дружбы воз­ никшей на минувшей маевке. О поездке ?Г в=?о^ Гн^ГГля “ политклуба, осознавших себя уч^тниками мирового исторического процесса. н Г она стала потрясением и для ный редактор «Учительской газеты» у "к о ' торого он побывал, предложил Федотову’ н и ц а Т т о з е т ь Г ? ^ ^ ’’" ° на страницах газеты, а раноно снова предложило ему увольняться... как н аруш ителю '^дисц™ ны. Он снова недооформил какие-то доку­ менты, которые вполне могли бы оформить и работники районо. Правда, новый дирек- тор, хотя все и свершалось в его отсутствм из-за болезни, взял вину на себя и получил выговор. Должно же районо реагировать! В школе Федотова оставили, но его п о и л ­ ку велено было считать прогулом и не оп­ лачивать... А лучше всего, уволить бы это­ го возмутителя спокойствия, посоветовали директору. — Уволить? — заколебался директор уже обремененный выговором за самостоя­ тельность. — Можно и уволить. Но как я ребятам это объясню? и даж е умудренная годами руководитель, ница районо не нашла рекомендации в этой ситуации... Когда реформа школы сделала возмож­ ным возвращение в нее тех, кто с дипломом педагогов ушел когда-то на предприятия в институты, в учреждения, многие потя­ нулись к работе с детьми снова. Но не все выдержали и года такой «перестройки». — Не могу жить двойной моралью — сказала молодая учительница физики — го­ ворят. если с детьми разговаривать по- товарищески и вести себя естественно они сядут тебе на голову, всякий авторитет пропадет. И это, наверное, правда, потому что дисциплины у меня на уроках было ма­ ловато... Надо все время изображать из себя цербера или богдыхана, последнюю инстанцию по всем вопросам... И некоторые так входят в эту роль, что уж нигде не могут с ней расстаться. А такая роль при­ ветствуется: дисциплина, порядочек, свое­ временное заполнение всех бумаг и ника­ ких неожиданностей... Когда я обнаружила в школе пыльный телескоп, которым, ока­ зывается, никто никогда не пользовался, и привела его с помощью своих друзей в по­ рядок, чтобы наблюдать с ребятами ко­ мету Галлея, директор школы сделал мне выговор, что я нарушаю режим школьника, позволяю собираться в школе вечером... В отсутствие руководства! А если пожарб а если... Кто будет отвечать?! Тогда, чтобы директору за меня не отвечать, я предложи­ ла ребятам собираться у меня дома. У нас там не чердак, а прямо астрономическая площадка, И что же? Получила выговор за антипедагогичные действия! Дистанцию нарушила... Пришлось «несостоявшемуся педагогу» вернуться в то учреждение, из которого она пробовала вырваться в школу... Но что любопытно: дети продолжали хо­ дить к ней домой, где по сути дела обра­ зовался астрономический кружок... Что же, дирекция школы и органы народного обра­ зования поблагодарили самоотверженную любительницу астрономии? Нет: ее пригла­ сили на профком, поскольку она еще не снялась с учета, и устроили ей разбор «за аморальное поведение, выразившееся в противопоставлении себя школе». Дружбу ученика и учителя, их равный диалог, школьная бюрократия воспринима­ ет как нечто противоестественное. К сожалению, история эта — не исключе­ ние. Когда старшекурсницы Новосибирско­ го педагогического института на практике в сельских школах попытались следовать опыту новаторов, методику которых изу­ чали на спецкурсе, попробовали избрать позиции сотрудничества со своими ученика­ ми, последовали те же обвинения, подоз­ рения и даже отрицательная оценка практики: — У вас молодые люди бывают по вече­ рам! — обличала предусмотрительная завуч студентку, затеявшую в селе обсуждение айт- матовской «Плахи». — Литература литера­ турой, но и о своей чести надо помнить... Честь такими людьми воспринимается в одном значении: честь мундира... Такой «честью» и диктуется чиновничий, схоласти­ ческий и ханжеский стиль работы, разру­ шающий творчество и личность. В другой поселковой школе, где «Детей 'Арбата» не читал ни один из пятидесяти опрошенных мною учителей («Некогда чи­ тать», «Не могу достать»), директор шко­ лы отчитывала практикантку за то, что она обсуждает творчество Рыбакова и Шатро­ ва со старшеклассниками: им это недоступ- но-де, и нельзя детям рассказывать веши, которые «разрушают веру и патриотизм»... Это уже после дискуссии по письму зло­ счастной Н. Андреевой из Ленинграда. — Рассказывать ли молодежи правду об ис­ тории, о Родине? Д а разве можно так ста­ вить вопрос? — возмущается по этому по­ воду Зинаида Яковлевна Долгова, на уро­ ке которой девятиклассники поют под ги­ тару песню «Лечите нас правдой, учите нас правдой...» Правда — вот нравственность. Любое утаивание, страх правды рождают ложь, лицемерие и предательство. Покон­ чить с лицемерием и враньем — значит сде­ лать перестройку возможной, если не для уходящего, то для грядущего поколения. Надо понять всем, от чего мы хотим из­ бавиться и очиститься, избавить своих детей. И что мы хотим утвердить и отсто­ ять.