Сибирские огни, 1988, № 11

возможность увидеть и услышать многих на экране — и Шаталова, и Ильина, и Ще­ тинина, и Волкова... Хоть немного мы ста­ ли понимать, в чем дело. Но есть ля в уп­ равлении образованием новаторы? Или их что называется, в зародыше «пресекли» Не знаю... С курсов одно привезла; пере стройка школы — это шестилетки, ком пьютеризация, производительный труд.. Но ведь это демократизации не прибавит! Смелости учителю не даст. Если не пере­ страивать управление и критерии оценки работы ученика, учителя, школы, то и ше­ стилеток, и компьютеризацию, и производи­ тельный труд загубят все те же тиски фор­ мализма, процентомании, бумажная суета. Вот так перестраиваются «верхние эшело­ ны», и удивительно ли, что в одном сибир­ ском институте усовершенствования учите­ лей на вопрос слушателей о том, как быть с методами новаторов, лектор из «руково­ дящих» ответил: — Обо всех этих новациях пусть журна- листы с Академией педнаук спорят. Это их дело. А вы работаете в школе по трудово­ му договору, то есть по найму, и обязаны выполнять то, что от вас требует министер­ ство в своих инструкциях, не взирая ни на какие спекулятивные писания... Уже после того, как новаторы были представлены в Останкино, после жаркой, мужественной полемики в их защиту на страницах «Правды», «Учительской газеты», «Комсомольской правды» и других, при­ шлось мне вести разговор о школьной рефор­ ме с вновь избранными секретарями район­ ных комитетов партии по идеологии, при­ ехавшими на курсы руководящих работ­ ников в Новосибирск с огромной террито­ рии меж Уралом и Дальним Востоком. — Товарищи, назовите мне адреса или фамилии ваших педагогов-новаторов, твор­ чески работающих учителей, кто осуществ­ ляет принцип сотрудничества с учениками, — прошу слушателей, многие из которых и сами не так давно работали в школе. Никто из 200 слушателей не отозвался. — Вы не так вопрос ставите,— с добро­ душным юмором попенял мне один из ра­ ботников отдела науки и учебных заведений обкома партии.— Вы их попросите назвать человека, который у них в печенках сидит — возмутителя спокойствия, который ни­ кому жизни не дает и от которого им хоте­ лось бы избавиться... Это было бы смешно, если бы не было правдой. Через некоторое время в том же здании партийной школы мне предстояло встречаться со слушателями вечернего уни­ верситета марксизма-ленинизма, учителями, обучавшимися здесь на факультете комму­ нистического воспитания... Много у них бы­ ло интересных, острых, дельных вопросов и предложений, советов газете и ее корре­ спонденту. Но были и такие: «Шаталов, Щетинин, Ильин для нас не авторитет... Только учителю повысили зарплату и он начал жить хорошо, как являются эти вы­ скочки и не дают жить спокойно. Они-то покричат и угомонятся, а работающему учителю потом за них все расхлебывай. И когда «Учительская газета» начнет их разоблачать? Подумайте только; прави­ тельству нравится, а этим в школе все не нравится...» Вот такие умонастроения... И будь они исключением — о чем говорить! Но пока «высшие эшелоны» народного образования, Академия педнаук и кафедры педагогики в вузах держат на деле глухую оборону против революционных перемен хоть на словах и признают их ыеобходи мость, «любители жить спокойно» будут ак тивно мешать всем нам жить; честно, сме ло, творчески, искренне, чисто... Не напрас но Толстой назвал такое спокойствие под. лостью души. Не могу здесь не процитировать одно гневное письмо против новаторства и педа­ гогического творчества: «В сфере народно­ го образования трудятся в основном жен­ щины, обремененные семьей, детьми, домаш­ ним хозяйством, им не до так называемой «энергии творческого действия», им потреб­ ны именно конкретные предписания, инст­ рукции, прямые указания, как разумнее и как эффективнее осуществлять перестройку в обучении и воспитании растущего поко­ ления, чтобы лучшим образом выполнить задачи, намеченные XXVII съездом партии и школьной реформой. Очень жаль, что та­ кой простой истины не понимают невеже­ ственные и недалекие журналисты педаго­ гической прессы». (Уточним; «невежествен­ ные и недалекие» — это публицисты цент­ ральных газет, защитившие новаторов). Вот так, четко и ясно: дайте предписа­ ния, женщины сами отличить хорошее от плохого не способны — им не до того. Им, оказывается, «не до работы в школе». А может, и впрямь к смелому, дерзкому твор­ честву женщины... не способны? Ну, в силу каких-то природных свойств характера, скажем, и той занятости, о которой говорит автор; ведь, правда, в жизни женщины (пока еще большинства) семья, собственные дети, трудный быт занимают времени и сил куда больше, чем работа. А у мужчины — как правило — наоборот. Женщины и чита­ ют меньше, а есть такие, что вообще не чи­ тают... И может, не случайно, учителя-но­ ваторы в основном мужчины? Значит ли это, что надо смириться с авторитарной, словесной, нетворческой «дамской» педаго­ гикой, которая дошла до уровня склоки на исчезающей коммунальной кухне? Может, не предписаниями в таком случае спасать школу, а... привлечением в нее бесстрашных творцов и первооткрывателей, мужчин-но- ватбров? Да, конечно, мужчин. Ибо выдержать все то, что перепадает новатору от обыва­ теля и чиновника, блюдущего предписания более здравого смысла, по силам только мужчине, да и то не всякому. Тут снова обращусь к страничкам блок­ нота. ...Воскресное утро взорвалось требова­ тельным звонком телефона: — Поскорее приезжайте. Во-первых, бу­ дут блины, во-вторых, с вокзала позвонил мой бывший студент. Он теперь в сельской школе работает, невмоготу стало, бумаги и проверки, ложь всякая задушила, встал перед вопросом, что делать дальше. Выпро­ сился на курсы повышения квалифика­ ции. Но и там все та же формалистика. Тогда он решил съездить к нескольким новаторам, посмотреть, понять, можно ли чего изменить,— приезжайте, сейчас он бу­ дет у меня.