Сибирские огни, 1988, № 11

в этой борьбе, сыграла какую-то роль, или так — суета сует, ложные светила увлекли тебя? Ее уроки — сплав яростной, бес­ страшной публицистики и вдохновенного учительского искусства. В этот раз — на последнем для девяти­ классников, обобщающем, как говорят пе­ дагоги, уроке обращались чаще всего к пьесам Вампилова, но — и к Чехову, и к Рыбакову — «Дети Арбата», и к Дудинце- ву — «Белые одежды», и к Беку — «Но­ вое назначение», и к Нагибину — «Встань и иди», и к Платонову, и к Пастернаку... Два часа длился разговор «о времени и о себе», которому не может быть конца для человека совестливого и думающего, какими хочет воспитать ребят эта отважная, не­ сгибаемая женщина. Несгибаемая? Через некоторое время я увидела ее с опрокинутым лицом: — Не знаю, как быть... Надо уходить из школы... Надо решать... У нее четверо детей. Она учитель что на­ зывается «божьей милостью». Сотни педа­ гогов, собравшиеся на «панораму творчес­ ких уроков», появилась такая форма рас­ пространения передового опыта, требова­ ли, чтобы именно Зинаиду Яковлевну Дол­ гову, учителя-новатора с двадцатипяти­ летним стажем «битвы в пути» за новую школу, избрали делегатом Всесоюзного учи­ тельского съезда, выборы на который дав­ но прошли... И вот она —- на распутье; оставаться ли в школе? И еще разговор: одна мама-журналистка тревожилась, как воспитывать детей в усло­ виях перестройки — повсюду звучат пот­ рясающие разоблачения, много разочаро­ ванных, не станут ли дети от этого без­ различными к политике или даже циничны­ ми... — До сих пор детей губила двойная на­ ша мораль, когда им запрещали повторять в школе то, что говорилось дома,— возра­ зила ей коллега. — Был страх правды — отсюда ложь. Ведь та же Нина Андреева исключена была из партии за патологиче­ ское доносительство... А перестройка — это обращение к правде. Правда не может ис­ портить. Как мы относимся к перестройке, так мы и детей воспитываем... Своим отно­ шением. По вечной привычке собкора всюду ис­ кать себе авторов, я тут же предложила говорившей написать статью о воспитании правдой в семье и школе в «Учительскую газету». — Что вы,— воскликнула собеседница, — про школу — никогда! Я сама там про­ работала три года и ушла. Вспомнить страшно. — Стчего же? — Нигде так не унижают, как в школе. — Ребенка? — Нет, учителя... Выслушиваешь самые оскорбительные нотации от кого угодно. «Вот и замкнулась цепочка»,— подума­ лось мне. Дело в том, что неделей раньше побывала в корпункте библиотекарь, пос­ тупившая недавно на работу в школу: — Как они унижают детей! Срут на ребенка, стучат кулаками... Вызвали его, третьеклассника, к директору, все сидят вокруг, огромные, важные, сердитые, а он стоит посредине, дрожит, как липочка^ от страха... А накануне известный в городе архитек­ тор, неробкого десятка человек, признался со вздохом облегчения: — Через месяц сын кончает школу, на­ конец-то, меня перестанут подозревать и обличать, мне не придется больше унижать­ ся... Вот такая получается пирамида: ребенка тиранит и унижает авторитарный педагог, учителя — администрация школы, адми­ нистрацию — не перечислить всех, и поныне жаждущих ее «контролировать», а по сути — запугивать. Тут и инспектор проти­ вопожарной охраны, и инструктор райкома комсомола, и отделы, и комитеты, и управления, и само министерство... Стоп! С 1988 года Министерства прос­ вещения СССР больше не существует. Создан единый Комитет по народному об­ разованию. Возможно, это и есть начало конца репрессивной педагогики, основанной на указе, приказе, наказании и прочих «каз­ нях»? Возможно, с 1 сентября 1988 года из каждого класса уйдут страх и унижение, а каждая школа станет Домом радости. Центром педагогического творчества, объединяющим изобретателя и писателя, врача и композитора, плотника и хореогра­ фа, академика и программиста? К сожалению, сегодняшняя школа на­ глухо отгорожена от жизни, и не случайно выпускной бал называют прощанием со школой на п о р о г е жизни. Между тем еще Владимир Ильич Ленин называл школу вне жизни лицемерием. Как же покончить с этим? Новым прика­ зом нового Комитета? Постановлением? Счередной реформой? Этот шаг нельзя сделать ни по приказу, ни по Закону... Только по тревоге совести, по зову сердца, в согласии с собственной внутренней культурой. История подтвердила: чтобы родилась новая школа, возводимая новой педагоги­ кой, необходима новая культура всего об­ щества. В том числе — политическая... На деле же происходят и сегодня истории парадоксальные... Прочитав в «Учительской газете», что на Украине школьники изби­ рают себе классного руководителя или сами старшеклассники берут на себя его функции, девятиклассники одной из новоси­ бирских школ решили перенести этот опыт на родную сибирскую почву. Правда, сделали это не совсем корректно: когда у них образовалось «окно» в распи­ сании из-за болезни учителя, они заперлись на ключ изнутри и объявили собрание по избранию коллективного классного руково­ дителя. Имеют они на это право? Разуме­ ется. Администрации школы только бы радоваться росткам самоуправления... Уважительно, товарищески поддержать и направить их. Но... администрация потрати­ ла могучие силы на то, чтоб взломать дверь и ворваться в класс с истерическим криком; «Подонки, вы что себе позволяе­ те?!» В другой школе попытку демократизации школьной жизни предприняла отважная третьеклассница Сля: она отправила в Москву письмо о том, что в районе, где она живет, нет музыкальной школы, а