Сибирские огни, 1988, № 11

— Хе, хе. Вы, конечно, не признаете. Д авно не виделись, не р а згов а ­ ривали. — Товарищ Милашкин Петр Петрович, какими судьбами? — Какими судьбами вы у нас? Догадываюсь, догадываюсь. Приехали поработать в тишине и спокойствии. А я вот и нарушил ваше инкогнито. — Действительно я старался... Удивительно, что вы меня обнару­ жили. — Хо-хо. Я видел, как вы утром на б азар е приценялись к соленым рыжикам . Хотел подойти сразу. Но, знаете, наша провинциальная сте­ снительность. Однако теперь вы у меня в руках. В случае чего, выдам вас с головой местным пионерским организациям . Они вас возьмут за бока,— И он весело засм еялся, довольный своей действительно веселой выдумкой. — В каком же случае, Петр Петрович, вы меня будете выдавать? — Если не пожалуете ко мне на чашку чаю, ну, или там ... покрепче. Мы ведь с рынка только картошку и мясо берем. Остальные припасы домашние: грибки, брусничка, капустка с яблочками, огурчики с тми­ ном, соленые помидорчики со смородиновым листом... т а к что, можно сказать, приказываю . Признаться, я чуть ли не обрадовался неожиданному приглашению в гости. Эти разнообразные дары лесов и огородов... да и просто погово­ рить с человеком. Вот уж сколько дней я все молчу. Рот раскрываешь только затем , чтобы зак а за т ь официантке щи из кислой капусты и кот­ леты с вермишелью. Ну, дежурной по этаж у скажеш ь десять слов, ну там на почте попросишь конверт, на б азаре приценишься к бруснике или рыжикам . У Петра Петровича оказалась двухкомнатная, по масш табам того города, очень д аж е просторная квартира. Обставлена всем необходи­ мым. Офанеренный светло-желтый шифоньер, круглый стол под белой бумажной скатертью , диван, обтянутый темно-фиолетовой материей^ зеркало до потолка, телевизор. Больш ая репродукция «Охотники на привале» в багете, два размывчатых, грубо заретушированных портре­ та, увеличенных с маленьких любительских карточек. Можно узнать, что это сам Петр Петрович и его супруга лет тридцать, а то и сорок назад. Однако я не ск азал еще и двух слов, кто такой Петр Петрович. Начну с того, что Петр Петрович очень хороший человек. В районе, где он работал и где мы с ним познакомились, он слыл именно очень хорошим человеком. Нет, нет, да и выскаж ет кто-нибудь из председате­ лей колхоза: — Этот — что. С этим жить можно. Петр Петрович-то? Где хочешь скажу, таких людей поискать. Председатели колхозов, рядовые колхозники никогда не говорили худого слова о Петре Петровиче. Кто работал с колхозниками, знает, просто ли это заслужить. Не потому это непросто, что колхозники будто бы неблагодарный народ и как для них ни старайся, все равно окаж еш ь ­ ся нехорош. Вовсе нет. Но ведь каждый, кто поставлен работать с колхоз­ никами, то и дело вынужден входить в непосредственное, так сказать, соприкосновение с личными интересами колхозников. Н а интересах от каждого непосредственного сопрокосновения остается след. Хороший человек районный руководитель, но вдруг начинает призы ­ вать и настаивать, чтобы пятнадцать небольших и компактных колхо­ зов слить в один неуклюжий укрупненный колхоз. Всякому видно, что ничего кроме неудобства от слияния не произойдет, что там , где потре­ бовала бы жизнь, колхозники и сами бы догадались объединиться. Но нет. Укрупнение проводится сверху и сразу по всей подчиненной земле. Колхозники ко всему привыкли: надо, так надо. Н ачальство — ему вид­ нее. То вдруг район начнет призывать и настаивать, чтобы лучшие колхоз­ ные земли засеять неведомой кукурузой, причем весь навозишко, с гре­ хом пополам накопленный за зиму, вывалить в подкукурузную землю .