Сибирские огни, 1988, № 11

ВладиьАир СОЛОУХИН РАССКАЗЫ РАЗНЫХ ЛЕТ К ПЕРВОЕ ПОРУЧЕНИЕ ТО останавливался когда-нибудь в гостинице в незнакомом городе, тот поймет меня сразу. Поблагодаришь горничную за то, что про­ водила до номера, осмотришься. Вешалка есть, умывальник, письменный стол... Впрочем, нет. Сначала вы обязательно подойдете к окну, отдернете занавеску и вашему взгляду откроется гостиничный двор с грудой порожних ящиков, железная пожарная лестница, противопо­ ложное крыло гостиницы, а за ней на фоне серого зимнего неба либо фабричная труба, либо скелетообразная телевизионная мачта. Но мне повезло. Вместо трубы и мачты поднималась вдали стройная, некогда пятиглавая, а теперь обезглавленная церковь и аккуратная шатровая колокольня. И небо не серое, а чистое, синее. Солнце давно ушло из гостиничного двора, от порожних ящиков и железной пожарной лестницы. Оно освещало откуда-то издали, очевидно поверх многочи­ сленных городских крыш, только церковь да колоколенку. Стена гости­ ницы, над которой возвышались легкие грациозные сооружения, к а за ­ лась темно-серой, только что не черной по контрасту с ярко освещенным золотистым пятном церквушки. Говорят, прекрасная архитектура пре­ красна даж е в руинах. А тут и всего-то сшиблены кресты да ободраны луковичные купола. Но я слишком задерж ался у окна. Обычно хватает беглого мгновен­ ного взгляда. Итак, вешалка, умывальник, стол. Телефон на столе... Вот здесь-то и появляется это странное чувство, которое мне хотелось бы отметить. Вы сразу вспоминаете, что в этом городе некому звонить и вам тоже никто не позвонит. Вокруг большой город. На тротуарах бесконечные вереницы людей, в магазинах — толчея, кинотеатры переполнены, тысячи и тысячи окон зажигаются с наступлением сумерек. А позвонить некому. Я уехал в этот город из Москвы предположительно на десять дней, чтобы в тишине закончить одну небольшую работу. Я нарочно попросил комнату с окнами во двор. Громыхание телевизора почти не доносилось до меня с дежурной площадки. Соседи справа и слева не злоупотребля­ ли радиоточками, телефон молчал. Чего же больше? Но все же странно было видеть телефон, молчащий целыми сутками. Иногда, в особенно­ сти под вечер, даж е хотелось, чтобы он вдруг зазвонил, хотя бы и по ошибке. Однажды мне не работалось. Я ходил по своей маленькой тихой комнате, слегка хандрил. Безмолствовавший целыми днями телефон начал злить меня. Ну что ты за телефон, если никогда не звонишь? Зачем в тебе там внутри всевозможные проволочки, винтики, гаечки? После моих сердитых слов о винтиках и гаечках вдруг раздалось такое пронзительное верещание, что аппарат даж е подпрыгнул. Я схватил трубку, в которой послышалось: