Сибирские огни, 1988, № 10

Это детское воспоминанье стало больше похоже на сон. И сюжет его мне теперь странен, чем — не знаю. Да вот, впрочем, он. ...Неуютно дню городскому в том неприбранном ноябре. И ко многоэтажному дому не подходит он: тень во дворе. Я ступаю по вымерзшей луже, и ее темноватый ледок накрахмаленным хрупким кружевом проседает под тяжестью ног. Я иду, оставляя дорожку ледяных бледных звезд за собой. Наконец, когда в белую крошку небеса обратились ходьбой, стало скучно. Я голову поднял к настоящему небу. А в нем ореол уже близкого полдня обступал темнеющий дом. Не стоять же в тени, видя это! Я за край отошел. Но глаза враз ослепли от дымного света — и поспешно шагнул я назад... СЛОВО ВДОГОНКУ Бараки старые эти строились в сорок втором— может быть, в сорок третьем. И вот — продаются на слом. Пора? Давно уж пора! Кто думал, что столько стоять им! Чтоб жить, нужен дом. Но барак и по тогдашним понятиям был временным только углом, жильем на войну. Д о победы. А там — дали б каждому дом, все в будущем были безбедны! Жить-то не думали здесь,— нет, смыв темнотой блеск пота, прийти, торопливо поесть, и спать, чтоб чуть свет — на работу. ...Прошел не один мирный год, пока стали былью надежды. Кто-то как должно живет, а кто-то все здесь, как прежде. Меж тем по соседству всё выше бойкие зданья росли, и отодвигали их крыши небо от хмурой земли. И салютовали подряд, во фронт, хрустальные люстры. Но музыка, сверху придя, в гостях, здесь, казалась грустной. Смеясь, иногда втихомолку, под окнами налегке шла юность в индиго с иголки, безгрешно глуха к их тоске... Кто видел, как доживала без помощи, без помех окраина, в центре квартала скрывшаяся ото всех? Кого поздравлять с новосельем, кто наконец въехал в дом? Поди узнай! Опустели бараки. Пора им на слом. Давид ПАТАШИНСКИЙ Я умер сегодня утром, и кто-то кричал мне вслед: возьми с собой теплый свитер и денег себе оставь, дорога не будет длинной, мгновенная грянет ночь, ты скоро родишься ливнем. Пришло умирание, когда я уже не спал, подушка, как тесто, липкая, прижалась брюхом к виску. Я скоро возникну ливнем, лететь сквозь деревья каплями, а осень сама умрет.