Сибирские огни, 1988, № 10

Александр ЧЕРЕДОВ РАЗБИТЫЙ КУВШИН Высохло русло в хрусткую ветку. Медленно-медное солнце таило молнии синие. Сильные краски были отмыты от чистого тона, от светотеней и от оттенков, и ослепительно немы были. Русло хранило путь на равнины. Мальчик играл черепками кувшина. Русло кувшина ему помогало: круглые выступы, выемки круглые ждали друг друга и вспоминали коловрашенье гончарного круга. Глина кувшинных осколков оглохла. Сколько игры утекало в терпенье! Вечер к востоку вытягивал тени. Мальчик устал и уснул. А осколки выбросят завтра, и эта забава будет забыта, и тени на запад утро потянет. Но черепками станет играть терпеливая память. Русоволосая и простая, ты развешивала на веревки застиранные и местами рваные гимнастерки. Как я здесь очутился — не знаю. Но откуда меня ты помнишь, и когда я тебя обнимаю, почему отвечаешь, не гонишь? — Слушай, — ты говоришь мне тихо,— прохудилось твое бельишьсо. На-ка это, моего Тихона,— да не бойсь, не мужа, братишки. Надеваю. Тепло и стыдно. Прячу взгляд в твои красные Но тебе и ладонями видно, как боюсь я с тобой разлуки. ...Это не было сном. Я знаю. Ясно помню, как ты сказала: — Потому тебя обнимаю, что ждала, да не дождала. руки. Андрей ЮФА По.хоронки воскресли, и цннки вдруг сроднили взросленьем до срока с поколением первых пластинок поколение шмуток и рока. На войне боевыми делами свой характер шлифуя впервой, прикоснулись мы к дедовской славе неотмытой в солярке рукой. И теперь, свое право на льготы предъявляя порой без нужды, мы с тобой забываем охотно право на очишенье души. Привыкнув подпольно мечтать о нормальном, нормальное больно увидеть легальным. Не просто смириться, увидев на ветке любимую птицу из запертой клетки. И, если по-честному, совестью личной 60 делиться с обшественной нам не привычно. И бывший подпольшик становится трусом, когда нужно срочно выбрасывать мусор, накопленный в годы мечты о нормальном... Подпольной свобада‘= добрее реальной.