Сибирские огни, 1988, № 10

зная, что сказать.— ...А дальше? Дальше-то как? Всю войну, что ли, в тайге просидел? — спросил он наконец. — А чего? Тайга, она всегда прокормит!.. Выходил иногда, конешно. Правда, к тунгусам, в русские деревни не ходил... В гробу я ихнюю вой­ ну видал! Мы охотники, от так от. У меня и батька в четырнадцатом не ходил. Это оне, значит, передерутся — а ты беги, ружжо наперевес! А ху-ху не хо-хо? — деда Гриша изобразил неприличный жест.— Пушшай голота всякая бежит, ей более заниматься нечем... — В-во деду-уль! — Саня оторопело смотрел на деда. Он сильно рас­ терялся. Но любопытство брало верх, и он снова стал расспрашивать. — Так ты что, дед, советской властью недоволен был или как? — А хоть советская, хоть турецкая,— отмахнулся от него деда Гри­ ша. — Я при деле был и у ей ничего не просил. От так от. И пушшай она не просит. — Не просит, говоришь. Не просит... Значит, говоришь, не просит., А потом как? — Чего — как? — не понял дед. Ну вот, после войны, после войны, я говорю,— Саня, когда нер­ вничал, становился косноязычным; начинал повторять одни и те же сло­ ва и путаться. Он знал за собой это неприятное свойство, оно обнаружи­ лось еще в школе, и начинал злиться на себя. — ...После войны, я гово­ рю, как же?! Как ты выходил из тайги? Тебя же посадить должны были! Посадить ведь, за это... за уклонение!.. Чего раскипятился-то? — прервал его дед.— Что, интересно стало? А то нет! — Саня во все глаза смотрел на деда. Тот слегка нахо­ хлился. Но, выпив, снова повеселел. Было видно, что он уже сильно пьян. Саня про водку забыл. Корешок у меня в Енисейске был, — отрыгнув, сказал дед. — Клиент. В трудлагере служил. От я туда и подался. Все чин по чину оформил. На лесоповале я был, от так от... И-и, куренок, вылупился... Чего глазеешь? Д еда пьяного не видал? Да-а... А сюда уж потом по орг- набору... Да-а... Хошь, норку бабе на шапку достану? — Н-ну де-ед1 — хрипло протянул Саня. —- В-во контра!.. И много вас таких было? — А кто не дурак! — веско сказал деда Гриша. — И ты не боишься все это рассказывать?.. Ну, а если я это кому надо передам, если расскажу? - - Дур-рак, — размягченно пробормотал деда Гриша. — У меня ж документы... А кому твой дед нынче нужон? Мне ж, дурачок, уже се-ми-сят! Того и гляди — крякнусь. Ну и духарь, ну и духа-арь! — с непонятной интонацией, будто даже восхищенно, протянул Фетисов. И, помолчав, спросил еще: — Дед, слышишь, дед? А в деревне твоей, ну в Подволошной этой, в этой дерев­ не твоей, мужичков-то много покосило? Ну когда возвращаться стали, много не пришло? Ты же должен знать, посылки ведь оттуда получаешь?! — А я их че, шшытал, что ли? — усмехнулся деда Гриша и прищу­ рил один глаз. А ты че прилип? Че прилип, а? Или че, в энкэвэдэ слу­ жишь?.. Хх-эх! Шпана микрорайонская... Брысь отсюдова! Саня на трясущихся ногах встал. И в голове у него вдруг пронеслось что сейчас, вот сейчас он станет уголовником. Обыкновенным уголовни­ ком. Если еще хоть раз откроет рот этот плюгавый дух... В затылке боль­ но застучало. Он сглотнул слюну и зевнул. Глубоко и осторожно вздох­ нул... И снова зевнул. И началось! И началось!.. Пыльная каменистая дорога змеилась все вверх и вверх. Саня изред­ ка оглядывался назад — шли «по-походному», с открытым люком, — и отыскивал идущую следом «восьмерку». БМП Ары Багдасарьяниа вре­ менами начисто исчезала-щ йлёйфе'иыли, и Саня^ посочувствовал Аре: сам он терпеть не мог плестись у кого-инбудь в хвоСтё. ‘ ■' ' птяпс 50