Сибирские огни, 1988, № 10

так обиходил? Барышни-доярышни? — Она схватила его за уши, при­ гнула к себе и чмокнула в губы. Хорошо, что дома никого не было. Колхоз ему в самом деле пошел на пользу. Девчата из деревенской столовой откормили его до состояния «Алена Делона», и брюки больше не болтались на нем, как несколько месяцев назад. Он сбрил усы и от­ растил гражданскую прическу. И стал почти прежним Санькой Фетисо­ вым, как перед армией, высоким плечистым парнем с русой копной чуть кудрявых волос и пухловатыми щеками, готовыми розоветь по поводу и без повода. И жизнь вообще была бы прекрасной и удивительной, если бы как-то решился вопрос с жильем. Саня подумывал уже уйти в общежитие. Андрей, было заметно, ча­ стенько стал раздражаться из-за пустяков, и несколько раз между ним и Ириной вспыхивали вдруг нелепые ссоры. В доме повисла легкая на­ пряженность, которую прекрасно почувствовали все. Ирина уже стала из­ бегать Саню, а мать однажды каким-то виноватым голосом сообщила ему, что хочет предложить Андрею поискать квартиру — на то и стар­ ший; или пусть на своем заводе как следует просит... Было это за не­ сколько дней до новоселья у Глеба Семенова. Там, на балконе у Глеба, Саню наконец и уговорили совершить на­ бег на начальство. Сразу после ноябрьских праздников Саня пошел в партком своего автохозяйства. Так советовал Равиль. По его словам, с профкомом луч­ ше было не связываться: там от просителей все давным-давно стали д е ­ ревянными. После визита к секретарю парткома Саня почувствовал себя челове­ ком, который копил силушку, чтобы ломиться в дверь, а эта дверь ока­ залась незапертой. Ему дали комнату с первого захода! И даже не в общежитии, а в настоящей благоустроенной квартире,—с ванной, га­ зом и... черт знает с чем еще. Секретарь парткома лишь позвонил не­ сколько раз по телефону и объяснил Сане, какие и где ему взять бумаги. — Значит, говоришь, из Афганистана? — не то переспросил, не то просто сказал секретарь, когда Саня, краснея и путаясь, поведал ему свою нелепую историю. — Слышал, что есть у нас такой, слышал. Го­ ворили... Это был совершенно лысый пожилой человек, невысокий и плотный. Разговаривая, он без конца разминал и крутил в пальцах папиросу, и Саня все ждал, когда она у него рассыплется. — На «бээмпэ», говоришь, катался? Не видал. Чего не видал, того не видал. Вот про «тридцатьчетверку» что хочешь рассказать могу, а эти, новые, только в журнале смотрел... Награды-то есть? Саня кивнул. Секретарь помолчал — ждал звонка из ЖКУ, до этого он сам туда звонил, — и вдруг негромко спросил: — Ну как там? Много наших парней гибнет? Саня молчал. А что было отвечать? Что значит — «много»? А «ма­ ло»?.. — Мины заколебали, —- наконец нехотя ответил он. — Про «мака- ронницу» когда-нибудь слышали? — он быстро взглянул на секретаря.— Маде ин Италия. Днище прожигает, как из гранатомета.^ У меня, прав­ да, не случалось... Гибнут, конечно. Война ведь... — Сам-то хоронил? — напряженно спросил секретарь. — Там не хоронят. Домой отправляют. — Саня хмуро смотрел в пол. — Ну, ты ладно. Не обижайся,—торопливо пробормотал его собе­ седник. — Душа болит, вот и лезу с расспросами. Сам-то я с февраля сорок третьего и до Праги... Пришлось, в общем, повоевал... м-да... И вам теперь вот тоже досталось... «Духари» — это кто? Душманы? — Ну, — Саня кивйул. — Духари, духи.:.’ 'у него вдруг поднялось настроение. Этот лысый'человек все бблйше йа'поминал ему о т ц а й