Сибирские огни, 1988, № 10

Повеселевший, выпрыгиваю на остановке и... Ну почему же, почему святое чудо выгребают-выгребают лопатами, выметают-выметают метлами неуклюжие сутулые дворники; и выпячи­ вается, выпячивается в это младенчески чистое утро, как старческий жи­ вот из-под рубахи, серый асфальт?.. 2. ВОЗВРАЩЕНИЕ Подъезжаю по реке к Варьёгану — к селу моего детства. Рвущееся на простор лесотундры сердце готово высвободиться из тесноты трепе­ щущей груди. Это — единственный уголок Земли, с которым даже ко­ роткая разлука невыносима. И вот из-за поворота показывается ослепительный, как солнце, высо­ кий, словно плывущий по волнам, песчаный яр, над которым виднеются на фоне синего-синего неба — белые-белые шиферные крыши и черные- черные, закопченные временем, бревенчатые стены. Я тысячи раз видел это, но так и не смог привыкнуть до будничного равновесия. Поэтому каждый раз, волнуясь, открываю новые, доселе незнакомые черты моего Варьёгана. Приближаясь, начинаю различать белые, голубые, салатные налич­ ники и рамы окон. Летний чум старика Туль, в котором он обычно отды­ хает в знойный день, конусом торчит между новых брусовых домов. Над крышами, словно распахнутые для полета крылья, — перекладины и поперечины телеантенн. Легкие облака словно цепляются за их острые концы... А над миром — гуси, гуси, много-много верениц улетающих на юг птиц, песней своей прощаются с моим селом — стойбищем моего д е ­ да, с холодеющим, но родным Севером. Здесь каждый дом, каждый сарай, каждое окно мне по-родственному дороги... Но вдруг сердце ёкнуло. Что это? Из-за стенки елей, стоящих на окраине села, открывается вид. Ну и видище! Там, где раньше были конюшня и колхозный коровник, где, помню, когда-то раздавалось звонкое, как колокольчик, ржание первого колхоз­ ного жеребенка — сейчас упирается в мое небо, сваренная из ржавых железных труб, нелепо покосившаяся, высокая башня радиорелейки. С нее на округу свысока глядят наглые глаза-фары. Возле башни — ог­ ромная коробка из оцинкованной жести и стеклопластика. А вокруг и на берегу: рыжее мятое железо, трубы, цемент, бетонные болванки, кра­ ны, цистерны, трактора, «Уралы», «Татры», «КрАЗы»... Кто их пустил сюда? Зачем?.. Почему-то, кстати или некстати, вспомнились слова школьного учи­ теля моего Михаила Федоровича: «Человек в борьбе за существование стал отвоевывать у леса большие участки земли, чтоб выращивать хлеб. Человеку стало трудней добывать себе пищу только охотой, поэтому он начал приручать зверей и разводить домашний скот». Неужели у человека теперь другие законы для выживания, если он на месте колхозных построек и общественного огорода, с большими трудностями созданных в тревожные дни коллективизации, считает нужным разместить склад строительных материалов и мощную технику для нефтяников и газовиков, работающих з а д е с я т к и и с о т н и к и л о м е т р о в от Варьёгана? Неужели для перевалочной базы строи­ телям трубопровода не -нашлось другого, более подходящего, места? Ведь это все так больно давит на мое детство, что появляются '^ёзы . 42