Сибирские огни, 1988, № 10

— А, вы здесь,— пробормотала Кошкина вместо приветствия. Шмут- ке пожал плечами. — Может быть, я вам снюсь. Может быть, весь мир вам только снится. Не уловив насмешки, доцентша опустила заднюю часть тела в свобод­ ное кресло, стараясь не терять достоинства даж е сидя. — Не угадали. Мне снятся более реальные сны. — Куда уж больше. — Я вам ничего плохого не сделала,—раздельно проговорила Кошки­ на.— И вообще я не к вам. — Ну д а ,— согласился Шмутке.— Вы пришли присниться Пиккуусу. — Ах, перестаньте! — Что случилось? — осведомился Пиккуус, возникая в дверях с горя­ чим чайником и несколькими чашками.— Уже проблемы? — Мы возвращаемся от Плотина к Платону,— съязвил Шмутке. Д о ­ центша, не поняв фразеологической тонкости, промолчала. — Это тема не одной докторской диссертации,— сказал Пиккуус.— Не стоит решать ее в таком узком кругу. Извините, кто-то еще пришел. Марфа Петровна долго думала, стоит ли возвращаться сегодня к Пиккуусу. Она выставила из своего кабинета в ателье мастеров и проси­ телей с записками от разных должностных лиц, чтобы ускорить ремонт цветных телевизоров у нерядовых жителей Старого города, и осталась одна. День клонился к вечеру. Недавний дождь освежил июльский воз­ дух. Изредка под окнами ателье пробегали ребятишки с банками воды в руках, они обливали зазевавшихся прохожих. Страдали в основном юные девицы. Они с воплями метались по узким улочкам, не в силах убежать на своих тонких каблуках от ехидных преследователей, которые прята­ лись от возмездия под защиту древнего народного обычая. — Иван Купала! — раздавались радостные мальчишеские вскрики, и вновь кто-то становился жертвой водяного праздника. Несколько мокрых с головы до ног девушек с прилипшим к телу платьем медленно прошли в сторону реки. Нх лица приобрели прозрач­ ность, иногда нарушаемую облаками задумчивости и странного безраз­ личия к окружающему миру, словно они находились вне действия его сил или блуждали душой в другом, неведомом мире, время которого еще не пришло, но неуклонно приближается, как приближается к земле вечерняя полумгла, а затем рассвет. Они находились под чарами Ивана Купалы. Марфа Петровна вдруг почувствовала, как остро ей хочется быть на месте этих счастливо-мокрых, задумчивых, шагающих НАД мостовой де­ вушек. «Нет, я еще не старая!» — неожиданно подумала она и заплакала. Наплакавшись, Марфа Петровна вытерла глаза, подождала, пока спадет припухлость, и вышла к мастерам. — Иван Михайлович! — обратилась она к старшему мастеру.— Боль­ ше не принимайте цветных. Кинескопов нет. Меня сегодня не будет. Я в управлении. Она шла к Пиккуусу с замиранием сердца. Где-то на половине пути остановилась, прижалась спиной к стене старого дома, приложила хо­ лодные пальцы к пылающим щекам. «Что я делаю?— спросила себя.— Как это глупо». Невдалеке два карапуза кидали маленькие камешки в стайку голу­ бей. Те перепархивали с места на место, разворачивая веероподобную внутренность крыльев. Молодая мамаша с пускающим пузыри изо рта младенцем, проходя, оглянулась на карапузов и сказала, сюсюкая: — Ись, какие хулиганы! А ты у меня тозе будесь хулиганом? Нет, ты у меня будесь холосый мальчик! Марфа Петровна двинулась дальше. Подойдя к дому Пиккууса, она вспомнила, что забыла в ателье плащ, вместо него на ее плечах лежал черный шерстяной платок, вышитый красноватыми розами. Но возвра­ щаться не хотелось.