Сибирские огни, 1988, № 10

— Это Жанна Самари. Она позировала Ренуару. Дюма-сын, не от­ личавшийся, кстати, умом, заметил, что ему так и хочется выколоть вил­ кой эти глаза цвета морской волны. Д а , она позировала Ренуару. Но ей не удалось смутить художника. Представьте, это ее рассердило! Она, конечно, постаралась перевести дело в иную плоскость, набросив на Р е­ нуара покров презрения. «Он сочетается с женщинами, которых пишет, только через прикосновение кисти»,— вот что заявила она друзьям. Вот вам блуд. Нет, Шмутке, блудить может только тот, кого обманула сла­ дость жизни. — Но... — Поверьте, в творчестве, в жизни все — сплошная горечь. В приоткрытую дверь просунулась физиономия Студента. — Вот вы где. Вслед за ним в кабинет проскользнула Студентка. — Располагайтесь,— бросил им Пиккуус. — Мы только что перебра­ лись от Платона к Плотину. — Скорее, к плоти,— уточнил Шмутке. ^— Позвольте не согласиться. Напротив, мы с вами коснулись чрезвы­ чайно неопределенных субстанций духа. Но, к сожалению, сделали толь­ ко первые шаги по этим зыбким ступеням. — Я бы не возражал против продолжения,— сказал Шмутке. Его на­ строение улучшалось. — В данном случае, уважаемый Шмутке, мы стоим перед счастливой возможностью немедленно осуществить наше желание. Прошу. — А эти?..— Шмутке кивнул на Студентов. — Им не положено. Для них — чай. Они сами знают. По лицу Студента было видно, что он не очень доволен подобным расположением. Он даже хотел возразить и проговорил что-то вроде «Этот вечный чай! Всю жизнь — только чай», но тут к нему нежно прижа­ лась Студентка, обняла его и, поцеловав, сказала: — А я? Студент вздохнул и отправился на кухню варить тонизирующий напи­ ток. Она, как тень, отправилась за ним. — Я очень уважаю мэтра,— сказала по дороге Студентка,—- но мне кажется, что он всегда чересчур серьезен. — Вот те на! — воскликнул Студент.— А я убежден, что он ни к чему не относится всерьез! На кухне, пока грелся на плите чайник, они обнимались е неослабе­ вающим пылом. Она незаметно для него, чтобы чайник закипал подоль­ ше, перевела переключатель на слабый нагрев, он подумал о том же са ­ мом, но не смог этого сделать, потому что руки его были заняты. Через полчаса в кабинет заглянул Студент. — Мэтр, там еще гости. — Кто? — задумчиво осведомился Пиккуус. Студент хмыкнул и сказал: — Идите сами, посмотрите. — Иду. Внизу его дожидалась доцентша Кошкина. Она нервно расхаживала по коридору. — Проходите, проходите! — крикнул ей, перегнувшись через перила, Пиккуус.— А где же ваш супруг? — Он принимает зачеты, а мне вдруг стало тоскливо. Я не расстроила Ваши планы на вечер? — Что вы,— Пиккуус был уже возле доцентши, принял от нее плащ и отшатнулся — так мощно повеяло на него струей французских духов. Кошкина повернулась к зеркалу, подправила прическу. — Одну минутку, профессор! — обвела губы алой помадой, обдерну­ ла кофточку и после этого отдалась в распоряжение хозяина дома, кото­ рый повел ее наверх по лестнице, где Шмутке без него уже прикончил фарфоровую бутылку, оставаясь, впрочем, в пределах дозволенной не­ принужденности.