Сибирские огни, 1988, № 10

вторичным, рациональным моментом от главного, иррационального по своей приро д е, подвигающ его худож н и к а на воплощ е ние эстетического события. Грубо говоря, вовсе не стиль, например, вы раж ает, явля ет течение, динамику интонации, напро тив,— н еобходим ость выражения вполне определенной подвижной интонации п р о я в л я е т стиль именно данного, уж е з а фиксированного в тексте произведения, вида (рода, свойства). Рациональны е ж е ко пии с к о н с т р у и р о в а н ы из разъяты х, м ож н о сказать мертвых, у ж е не мотивиро ванных глубинно, худож еств ен н о (I) в д а н ном пространстве средств выражения. (П о этом у многие вторичные произведения им е ют практически одну и ту ж е интонацию, так сказать усредненную . Точнее д а ж е, это и л л ю з и я интонации, р ож ден н ая м ехани ческим сцеплением заимствованных прие м ов). О тсю да и их св ободная взаим озам е няемость... Д о недавнего времени никаких серьез ных, принципиальных попыток анализа, или хотя бы констатации сущ ества, природы яв ления серой литературы нашей критикой практически не предпринималось. Н о вот недавно на страницах «Литературной га зе ты» философ Валерий П одор ога очень точ но, как мне к аж ется, определил суть дела: «У нас наступила эп оха «нормальной» лите ратуры , а мы все ещ е уверены , что это эп о ха М андельш тама и Платонова. Популяция нормальных писателей сегодня растет слишком быстро... «Хорош о» писать теперь могут все, все б ез исключения могут стать нормальными писателями... Писать «плохо» или «неправильно» — это, оказывается, писать, не используя классический набор инструментов. В нашей литературе про изошло то, что м ож но назвать развитием средств м е х а н и ч е с к о г о копирования классических форм литературы . Так п осте пенно исчезло ч у в с т в о формы, оно б о л ее не культивируется: нормальный писа тель более н е о щ у щ а е т н а п р я ж е н и я м еж д у тем, «ч т о» он видит, и тем, «к а к» собирается это увиденное выразить, он остается бесчувственным к особой жизни языка. Писательский и н с т р у м е н т а- р и й... у ж е з а д а н , более того, именно в нем у ж е о т п е ч а т а н . . . тот обр аз мира, который писатель ещ е только со б и рается увидеть, создать для нас...» («ЛГ », 1987, № 7. 17 ф евраля, с. 3 ). (Р азрядка моя.— С. Б .). К этом у м ож н о добавить такж е, что у нас за истекшие десятилетия господства оценочной критики и вторичной «реалисти ческой» литературы сформирован п о т о ч. н ы й читатель, сознание которого в силу многих обстоятельств (литературного и внелитературного характера) направлено всегда на и з в л е ч е н и е содерж ан и я, то есть, по сути, м и м о произведения. Такое сознание не зам ечает д а ж е своеобразны х современных художников (не вступает с ним в полнокровный д и ал ог!), потому что для него все «прозаическое» («поэтическое») уравнено примитивно ориентированным интересом: «главное, про что и чем закон чилось...». Итак, вторичные п р о и зв е д е н и я н е д о л г о вечны главным образом по причине устра нения личностей авторов, их создавш их. Рационально воспринятая традиция рем е сла растворяет в «правильно» и «вовремя» написанных вещ ах индивидуальность со зд а теля, не оставляет ей места. (В сам ом д е ле, приемы, средства, некогда являвшиеся лишь конечным, завершенным выражением глубоко индвидуальны х мотивов х у д ож н и ков, впервые органично проявивших их, — перенесенные на иную почву, уж е не могут быть л и ч н ы м и средствам и выражения вторичных авторов). О собенное исчезает, остается общ ее. Точнее, среднее. В настоящ ее время с появлением в печа ти произведений крупных худож н и ков, дол гое время находившихся «п од запретом », все чаще стали раздаваться голоса из л а геря проф ессионалов-реалистов о том, что «не н уж н о печатать стар ое такими ти р аж а ми „ не н уж н о печатать в толстых ж урн а- Л1ах.. нельзя предавать забвению лучшие образцы советской литературы » (часто под «лучшими образцам и» п одразум еваю т вещи «заслуж енны х» авторов, долгое время пре возносившиеся комплиментарной к ритикой). Явление голосов против литературны х вос крешений естественно, так как проф ессиона лы попросту не хотят сходи ть со сцены. Д ел о в том, что к аж д ое вновь опубликован ное — классическое уж е! — произведение (прозаическое или поэтическое) автом ати чески заним ает свое законное место в исто рическом ряду и — з а т м е в а е т с о зд а . ния многих заслуж енны х м астеров, которые в сопоставлении с «новой» классикой отче тливо выказывают свою в т о р и ч и о с т ь , худож ествен ную незначительность и начи наю т угасать на наших глазах. М астерам обидно. И х м ож н о понять, — самы е плотно сколоченные, растиражированны е обоймы «наиболее значительных» имен рассыпают ся, не вы держиваю т проверку временем уж е сегодня. П роисходи т закономерный про цесс нормального ценностного сдвига, д а в но назревш его, в сторону истинного равно весного полож ения, когда худож ествен ное значение творчества того или иного писате ля определяется (до л ж н о определяться) исключительно внутренними содерж ател ь ными мотивами, а не привходящими (м еда лями, премиями, долж н остям и, пропагандой и п р.). Иначе говоря — происходит в о с с т а н о в л е н и е прерванных х у д о ж е с т в е н н ы х т р а д и ц и й (я намеренно под черкиваю — «худож ественны х традиций», не касаясь всего комплекса возвращ ающ их ся литературны х значений: идейных, ф и ло. соф ских, нравственных и п р .). П роцесс крайне важный и исключительно благотвор ный. П о сути, достоянием отечественной лите ратуры сейчас официально становятся о с о б е н н ы е л и ч н о с т и худож ников, воплотивших в своих худож ествен ны х ми рах наиболее ценный нравственный опыт преды дущих поколений, истории своего народа. Н етленность их произведений тому подтверж дение. Неполное воспроизводство традиций все гда чревато не только ограничением о б щ его этического, эстетического развития худож ествен ной личности, ее исторического вы хода в сф еру мировой культуры, но и о т ч у ж д е н и е м (неприобщ ением ) от всего богатства у ж е воплощенных унииаль-