Сибирские огни, 1988, № 10

них позаботится. Нет, дядя не такой уж старый, ему шестьдесят пять. Он и денег прислал на дорогу. Железнодорожные билеты уже заказаны... И тут Игорю Сергеевичу изменила выдержка. Он тоже заказал биле­ ты. Кстати, с ее согласия. Свой отпуск приурочил к ее отпуску. Олечка может на три недели поехать позже к своему дядюшке. Да, вел он себя по-идиотски. Заявил: если не поедет с ним — все между ними кончено. Господи, какой болван! Неужели не понимал, что этим идиотским ульти­ матумом ее оскорбил?! Сколько обидного ей нагородил, для нее, видите ли, превыше всего собственные интересы, об его интересах она всегда за ­ бывает. Он, как милости, выпрашивает свидания... И все в том же духе. А, да что вспоминать! Каким жалким пошляком, себялюбцем он, вероят­ но, выглядел в ее глазах. Олечка поначалу пыталась еще что-то возражать, потом замолчала. На ее лице появилось выражение отрешенности, она избегала его взгля­ да. Внезапно, оборвав его на полуслове, сказала: — Я пойду,— поднялась и направилась к двери. Он егце надеялся, что в машине (все же, как обычно, подвез ее до до­ ма) они помирятся, она переменит свое решение. Олечка отчужденно молчала. Напрасно ждал. На ее тихое «до свидания» он буркнул: «про­ щай». Тоже мне, как в дешевенькой мелодраме. Превыше всего поставил свое самолюбие. Добро, был бы юнец, а то зрелый мужик. Увы! Ничего не возвращается. Запоздалое раскаяние. Ялта не принесла утешения. Его раздражало, а порой и угнетало мно- голюдие на пляжах и в парках, очереди в ресторанах, перенаселенные го­ стиницы. Не выдержал такой тягомотины и уехал. Так он считал. На са­ мом же деле Игорь Сергеевич тосковал об Олечке. Надеялся, что дома его ждет письмо от нее. Письма не было. Позвонил ей на работу, ответи­ ли — «в отпуске». Долго еще не убирал из шкафчика для обуви Олечкины домашние туфли, что когда-то привез ей из Прибалтики. Еще долго, снимая теле­ фонную трубку, надеялся услышать ее голос. В начале зимы к нему заглянул Потеряев. За шахматами Николай не­ ожиданно спросил: — А ты помнишь Ольгу Васильеву! Она была как-то у нас на имени­ нах. Тебе еще, кажется, она поглянулась? Игорь Сергеевич постарался изобразить полное безразличие. — Твой ход,— напомнил он и как можно равнодушнее спросил: — Так что же случилось с Ольгой Васильевой? — Представь: она получила наследство. — От кого же? От американского дядюшки? — плоско пошутил он. — Зачем же! У нас есть свои добрые дядюшки. Ну, тот, к кому она ездила летом со своим семейством. Дядюшка, как говорят в народе, отка­ зал ей дачу и двухкомнатную кооперативную квартиру. — И что же: она переехала в Приуралье? — Да. А ты откуда знаешь про Приуралье? Это, конечно, не мое дело... — Вот именно,— суховато произнес Игорь Сергеевич и, чтобы сгла­ дить неловкость, предложил Николаю поужинать. У него есть коньячок. Чуть не добавил: «Выпьем за Олечку». Жена держала Потеряева на строгой диете, и он обрадовался воз­ можности нарушить растреклятую диету. Некрасов же обрадовался пред­ логу хоть несколько минут побыть одному. В кухне он облокотился на холодильник и из горла вырвался всхлип. Вот уж чего он от себя не ожи­ дал. Что же делать? Поехать к ней. Разыскать. Уговорить. Вернуть. Про­ дать к черту и дачу и кооперативную квартиру. Помочь здесь купить. Можно же купить и не хуже... О, господи! Разве это мыслимо? Что ска­ жет Олечка? Когда она жила в коммуналке — не предлагал... ...В тот вечер он напился. Такое с ним редко случалось. Нет, нет, хватит воспоминаний. Неужели он никогда от них не избавится и обречен вечно тосковать о женщине, которая покинула его. Он так и считал: это она, покинула его.