Сибирские огни, 1988, № 8

адресах фигурировали Москва, Рига, Одес­ са, Владивосток и даже Петропавловск- Камчатский. На одном из конвертов жирно чернела отпечатанная на пишущей машин­ ке короткая строчка; «ул. Озерная, № 7, кв. 13», И все. Видимо, это заинтересовало Любу. Она вытащила из конверта сложен­ ную вдвое половинку тетрадного листка в клеточку, нахмурившись, прочитала и дрог­ нувшей рукой молча протянула Антону. «Левчик, ты начинаешь меня раздражать. Занимайся своим крохоборским бизнесом и гтрекрати писательство. Не забывай, что мы в разных весовых категориях. Если сойдемся, от тебя мокрое пятно останется. И скажи своей карикатуристке, чтобы при­ кусила язык. Иначе я сделаю из вас обоих неузнаваемые карикатуры», — прочитал Антон машинописный текст. — Это же неприкрытая угроза, — тре­ вожно проговорила Люба. Бирюков внимательно оглядел конверт. Никаких знаков почтовой пересылки на конверте, разумеется, не было, а короткая адресная строчка наводила на мысль, что «ультиматум» вручен Зуеву через посред­ ника, приезжавшего в райцентр. — Брат не говорил вам об этой угрозе? — спросил Антон. — Ни слова. — Каким «писательством» он занимался? Люба задумалась; — По-моему, это переписывание магни­ тофонных записей. За деньги — ручаюсь! — Лева никогда никому ничего не писал. Он даже возмущался теми, кто на этом де­ ле «греет» руки. — Конкретного случая не помните? — Конкретного?.. Ну, например, после оформления на пенсию Лева устроился оператором студии звукозаписи. Через не- которо'в время уволился. Я тогда жила у него — сдавала экзамены на заочное от­ деление. И вот брат пришел домой очень расстроенный. Спрашиваю; «С начальством не поладил?» Он усмехнулся; «При чем начальство... Думал, там люди работают, оказалось, мафиози собственные карманы набивают». — «Ну, и чего ты скис? Напиши об этом куда следует». Лева рукой махнул; «Ага! Попробуй напиши... Они, как муху, раздавят». — И все-таки не написал? — Вряд ли. После того разговора Лева о студии ни разу не вспоминал. — 'И никаких дел с этой студией не имел? — Нет... — Люба вновь задумалась. — Извините, две недели назад брат приезжал ко мне в общежитие с двухкассетником «Шарп». Есть такой японский магнитофон. Весь вечер Лева переписывал на нем ка­ кие-то ритмы. Потом за этим магнитофо­ ном забежал высокий симпатичный па 1 рень в коричневом кожаном пиджаке. Мишей его зовут, фамилии не знаю. Лева говорил, Миша — единственный порядочный чело­ век в студии, — Сколько лет примерно тому Мише? — Ну, он постарше Левы... Наверное, где-то около тридцати, но выглядит... В общем, как парень. — Люба смутилась и сразу предложила; — Давайте посмотрим другие письма. Каждый раз, когда по долгу работы Би­ рюкову приходилось сталкиваться с личной перепиской незнакомых людей, он чувство­ вал себя неловко, будто подглядывал в замочную скважину. Хотелось в таких слу­ чаях побыстрее перелистать написанное, однако служебный долг, напротив, обязы­ вал не только читать внимательно, но и анализировать содержание, выискивая смысловьье тонкости, заключенные, как говорится, между строк. Все письма, адресованные Зуеву, были от любителей музыки. Одни благодарили его за отличный ремонт «Сони», другие проси­ ли совета, СТ 01 ИТ ли покупать с рук подер­ жанный «Акай», третьи спрашивали, нельзя ли чего сделать, чтобы приемник «Шарп- 777» ловил радиостанции Европы так же надежно, как ловит азиатские страны. В нескольких письмах содержались благо­ дарности за прекрасные магнитофонные записи. Одно из таких писем заинтересова­ ло Бирюкова. В отличие от других, адресо­ валось оно некоему Ярослэвцеву Анато­ лию Ефимовичу, проживающему в Новоси­ бирске по улице Иркутской, «Здравствуй, дорогой дядя, Анатолий Ефимович! Бандероль твою получил. Запи­ си — люкс! Теперь у меня полностью рус­ ский репертуар незабвенной Анны Герман с чистейшим звучанием. Сосед твой — Мастер с большой буквы. Уплати ему, сколько запросит, и телеграфируй мне сум­ му. Деньги пришлю немедленно. А если он согласится сделать мне с таким же чи­ стым звуком пару кассет Софии Ротару (хотя бы последние песни), то не посчита­ юсь ни с какими деньгами. Качество того заслуживает!.. Ты предлагаешь вернуть на студию записи, сделанные халтурщиками. Это длинная песня, и овчинка выделки не стоит. Теперь у меня прекрасный двухкас­ сетник. Недавно купил в Токио, Увлекся я этим делом, как мальчишка. Других увлече­ ний нет. По-прежнему ловлю рыбку, боль­ шую и малую. Сейчас выгружаюсь во Вла­ дивостоке. Пробуду здесь полмесяца. За­ тем уйду в Атлантику за сельдью. По воз­ вращении — полугодовой отпуск. В первую очередь залечу к тебе. Соскучился — жуть! Как себя чувствуешь, старый мушке­ тер? Не укатали Сивку крутые горки?.. Держись, гвардеец! На таких, как ты, опи­ рается матушка-Русь. Здоровья тебе и ус­ пехов, мой двужильный богатырь! Крепко обнимаю и троекратно целую. Безмерно любящий тебя — морской скиталец Сереж­ ка». Ниже размашистой подписи было припи­ сано; «Одновременно с твоей бандеролью по­ лучил пакет от Жени Дремезова. Прислал прожект с «научными» обоснованиями и чертежами изобретенного им метода лечения алкоголиков. Предлагает желаю­ щим морякам ехагь к нему и гаран­ тирует стопроцентное выздоровление. В Новосибирске, пишет, медицинские бюрократы суют новому методу палки в колеса. Ох, насмешил меня Женя своим «изобретением»! Видно, основа­ тельно у мужика мозги набекрень съеха­ ли. Грустно. Славный ведь был парень. Страшно подумать, сколько талантливого люду погублено «зеленым змием»! Спо­ хватиться бы нам лет на 20 раньше...» В левом верхнем углу письма, похоже, старческим почерком была начертана на­ искосок шутливая резолюция: «тов, Зуеву — для сведения и принятия мер по обеспе