Сибирские огни, 1988, № 8

Собаки, встревоженные почти в каждом дворе, не унимались: бреха­ ли то далеко, то близко, тявкая кто с хрипотцой, а кто и захлебываясь в судорожном лае. Стадо от двора ко двору росло, становилось плотнее. Оно медленно передвигалось косячком все дальше и дальше по улице. В приоткрытую створку окна тянуло свежими струйками воздуха вперемешку с запаши- стым, терпким дымком Афониного самосада. Сам пастух шел как руле­ вой своего «коровьего корабля», уводя его в «океан-море». А «улица- река» оставалась пустынной и прозрачной до самого конца ее... Афоня продолжал все так же остервенело щелкать бичом и горланить свое обычное: — Хо-о! Пошла-а! Хо-о, едри ее корень. Из-под черной волнистой шевелюры светились ясные, голубые глаза. Если бы не глаза, Афоня больше походил на цыгана. Из кармана его старенького пиджака выглядывала бутылка с молоком, заткнутая дере­ вянной пробкой. За спиной, повиливая из стороны в сторону, тащился по земле длинный-предлинный пастуший бич — гордость Афони. Он его вырезал из резины автомобильной шины, затем соединял с плетеными ремнями, делая все тоньше и тоньше к концу. На конце бича находилось главное достоинство — волосяной щелкунец. Он-то и издавал сильный, словно выстрел, хлопок. Весь бич Афоня пристраивал на короткую тол­ стую деревянную рукоятку. Не умеючи можно так размахнуться и хле­ стануть — ухо отлетит. Напротив дома Кеши Оглоблина Афоня даже приостановился, с улыбкой поздоровался с Кешей: — Добре спали-ночевали. Как оно, ничего? Кеша, испытывая неудобства перед Афоней, переминался с ноги на ногу, потряхивая голову, отчего завязки на его шапке подпрыгивали и похлестывали Кешу по щекам. — Ты мне рог-то найди, разлетно твою боль, оставил меня без бу­ тылки,— жалобно процедил 1<;,еша. — Будет тебе рог, а может и два,— весело хохотнул Афоня,— Шурка наставит. А то пойдем со мной, вместе и поищем, найдем, — выпьем на пару. Кеша Оглоблин любил выпить, потому и прятал от жены деньги. За­ ведется какой рубль у Кешки, он ему быстро определит место. Баба его, Шурка, находила, однако, все его тайники и заначки. Однажды Кеша все-таки обманул Шурку. Привязал деньги к веревочке и прикрепил веревочку в штаны с внутренней стороны. Шурка проверит в карманах — нет денег. Кеша пойдет в магазин, за веревочку дернет — гуляет день. Последнее время Кеше крупно не везло с тайниками. Спрятал он как- то деньги в сапоги под стельку. Сапожишки старенькие были, стоптан­ ные, грязные. Надоело Шурке на них смотреть, она хватила их и в печь. Сгорела Кешина заначка. А тут умудрился Кеша своей корове Аннете деньги в рог спрятать. Рог у Анкеты треснул, расщепился и образовалась внутри ямочка. Кеша свернул трубочкой деньги и просунул в щелочку: «Б жисть не поймет баба, сроду не догадается, падера ее возьми!» — ра­ довался Кеша, провожая Аннету в стадо. А вечером пришла корова без рога, обломала в лесу. Ох и пошумел же Кеша в тот вечер. Аннету хоро­ шо набуцкал в бока и еще три дня с горя куролесил по улице. Дошел слух до Афони. Долго он хохотал. Оттого по-особому теперь и расставался с Кешей. Умело правил Афоня стадом. Он не носился по отдельности, за каж­ дой коровенкой, не забегал вперед табуна. Не прислушивался к коло­ кольцам и тети-Дориному боталу. Чтобы развернуть стадо, направить его в нужном направлении, достаточно было Афоне прищелкнуть, пуга­ нуть бичом правое крыло, и коровы поворачивали налево. Пуганет Афо­ ня левое крыло — коровы поворачивают направо. Завелась у него пестрая коровенка-отшельница тетки Клишиной. Бе­ жит из стада, прячется по кустам. «Ладно! — думает Афоня.— Придется проучить!» Бырезает Афоня березовую палку, с шишкой-наростом на