Сибирские огни, 1988, № 8

г— Тебя она не обольщает, ты же веришь,— просто, оез язвительности сказал Вельский и с такой убежденностью, будто заглянул Мстислав­ скому в самую душу. — Тебя послушать — никакой веры не хватит. — А ты не слушай... Не слушай, князь Иван! — с неожиданной, про­ сящей горечью воскликнул Вельский.— Во мне нынче мысли дурные, калеченые, и сам я, видишь, також какой-то дурной, как заповетренныи . Заразишься от меня! А тебе нельзя заразиться, нельзя разувериться. Токмо ты, князь Иван, ты, с твоим умом, с твоим терпением, с твоей трезвостью, и можешь одолеть его. А мы — нет! Мы не сможем.^ — Порешил отступиться? — спокойно спросил Мстиславскии. — Не пытай меня про сие, князь Иван,— с надрывом выговорил Вельский.— Не пытай! Я скажу тебе нет, а после отступлюсь, и ты ста­ нешь ненавидеть меня, как ненавидел тебя я... Сознаюсь, ненавидел. Ох, как люто ненавидел за твою осторожность, за выжидание... Я знал, чуял, всегда чуял, что ты не с ним, но осторожность твоя бесила меня. Не ра­ зумел я ее, не принимал! А теперь вижу, разумею: прав ты! Так с ним надобно, токмо так! В открытую его не одолеть, его надобно разить тай­ но. И никто лучше тебя сего сделать не сможет. Да и кроме тебя. Был еще Курбский, но, сам ведаешь, он теперь у него под великим подозре­ нием. Сидя в Дерпте, князь ничего не сможет ь:делать, разве что сбе­ жать в Литву. Ты же — вне всяких подозрений. За все время своей службы ты не дал ему в руки ни единого повода... Правда, навещал меня в темнице, да вот нынче приехал... Хотя, мню, не так уж сие и худо! Сие в твою пользу, в твое оправдание. Веди ясно: будь ты моим общником, не посмел бы ты так вести себя. — Я и вправду не твой общник,— усмехнулся Мстиславсрй. — Да уж вправду, вправду,— огорченно покачал головой Вельский. Хотя кому-кому, а уж нам, Гедиминовичам, никак не пристало быть порознь. Коль претило нам быть под пятой у Елениного выблядка, на­ добно было нам совокупляться в крепкую дружбу. А так что?.. Нося в душе единое, мы были порознь, как враги. Да мы и были чуть ли не вра­ ги. Я не лез на рожон, а ты таился, не открывал себя, держался подле него... Я был в опале, а ты в почестях! Ты теперь и вовсе можешь отсту­ питься, не роняя своей чести, понеже никто не ведает тайн твоей души, а я и отступиться не могу. Мне отступаться токмо через унижение, через гоньбу. Но я не стану лобызать его сапог! Я — Гедиминович, им и оста­ нусь! Однако что он задумал, что хочет учинить со мной — не вем. Посе­ му... хочу поведать тебе, князь Иван... Ты должен сие знать... Ненависть к нему велит мне открыться тебе. Вельский пристально посмотрел на Мстиславского и вдруг побле­ днел: должно быть, увидел в его глазах что-то такое, чего именно сейчас не ожидал увидеть. Ему даже дыхание захватило — как от боли или страха, и стало видно, как велико его недоверие к Мстиславскому. Но он превозмог себя. — Ты должен сие знать,— повторил он еще раз — уже совсем твер­ до.— Схватишься ты с ним иль не схватишься, токмо знай, что и князь Михайла Воротынский со мной в сговоре был. А еще ранее и князь Кур- тятев. А всех нас сговорил князь Димитрий Вишневецкий. — Вишневецкий?! — еще не совсем веря в это, пораженно переспро­ сил Мстиславский.— Что же ему-то восставать? Ужли не сам он притек к нему службы и чести искать?! — Лукав вельможный казак! — кривовато усмехнулся Вельский.— Коли ему тут вольготья не стало, отписал он королю тайно, что отъехал, деи, на Русь не изменным обычаем, а умыслом, дабы выведать справы московские и тем «годне» послужить Речи Посполитой. Тогда ж тайно и получил он от короля опасную ^ грамоту. Прощал его король и призы­ вал назад. Два года уж тому, как все сие совершилось. В те поры и сго- ‘ 3 а п р в е т р е н н ы й —, за'^.шрнный,. .зар аз 1 ш | 1 .^ ' ‘ ^ О п а Он а я 'Г р а м о т а — 1 '^ан тарую щ ая бёзоб'зр^оСть.': .