Сибирские огни, 1988, № 8

и стало тихо. Я вышел на балкон, Постоял. Привык к тишине. И тогда услышал в глубине двора знакомую перестрелку; тюк!., щелк!., вжах!.. Забойщики асе еще стучали костяшками на ощупь. «Тюкайте, тюкайте, голубчики! — злорадно подумал я. — Недолго осталось. Не сегодня-завтра мы вас прижмем. Вся общественность поднялась — шутите!» ПОСТОЯНСТВО А у него о перестройке Понятья неизменно стойки: «Довольно попусту орать! Давайте попросту — карать!» УВЫ, И СЕГОДНЯ. Много топчется в людских Инженеров душ людских. Хоть в людских и дрянненько Да по спискам — пряники. ОЗАБОЧЕННОСТЬ о благородных чертах лица Учреждения Четыре спорят подлеца До упоения. ПЕССИМИСТИЧЕСКОЕ Сеял: Разумное, Доброе, Вечное. Выросло: Глупое, Злое, Увечное, РЕДАКТОРУ, СТРАДАЮЩЕМУ ЛИТЕРАТУРНЫМ ДАЛЬТОНИЗМОМ Он серость принял за рассвет И думал, сердцем млея, Что чем вокруг него серей — Тем, стало быть, светлее. НЕСГИБАЕМОСТЬ «Эй, Пастернак!.. Я пастырь ваш! Велю — и кесарю воздашь! Эй, Пастернак, — невежда, тля! Воспой одеждыь короля!» Но Пастернак Сказал: «УвольГ И пастырь наг, И гол король!» МОНОЛОГ МОЕГО ТОВАРИЩА, ОБРАЩЕННЫЙ К СТРЕМИТЕЛЬНО ПЕРЕКОВАВШИМСЯ С ДОЗВОЛЕНИЯ Когда я дрался — вы дрожали. За фалды подленько держали И на мое: «Я вам реку» Насмешливый — «Кукареку!» — Лепили знак... Чего ж теперь В распахнутую свыше дверь Отважно кличете меня! Куда! В полымя нз огня! В бой — за подсказанный редут! К костру!» Но он не вами вздут! И вы к нему — о, не гореть! — Валом валите руки греть.