Сибирские огни, 1988, № 8

Мягко так упрекнула нас, по-дружески. Иванов — неугомонная душа — опять взвился: — А когда бы это мы научились-то?1 В условиях демократии жить? В какой период? Тут Муза Спиридоновна его и припечатала: — Вот1 — сказала, уставя в Иванова палец. — Вот вам типичный случай непере- строившегося сознания! Вместо того, чтобы внимательно выслушать, обдумать и сде­ лать соответствующие выводы — товарищ сразу же возражать! Иванов, как привскочил, так и остался стоять — полуразогнутый и с распахнутым ртом; он, значит, неперестроившийся-то?! А мы все прямо облегченно вздохнули, фу ты, господи! Действительно, вот же он, конкретный пример! — для будущего, запланированного, собрания. Вот кому с себя-то начинать надо!.. А мы-то, чудаки такие, ищем — головы сломали... ЕСЛИ ДРУЖНО ВЗЯТЬСЯ... Это зря говорят некоторые, что в настоящее время, будто, нет уже того энтузиаз­ ма и той сплоченности. Что теперь, вроде, крайне трудно или даже невозможно сор­ ганизовать людей на какое-нибудь важное коллективное дело. Потому что, дескать, каждый сам по себе и все в разные стороны. Глупости! Больше оптимизма, товарищи! — вот что я скажу. Если дружно взяться, и сегодня можно многое сделать. Вчера, например, зашел ко мне наш преддомкома. Зашел и начал с порога что-то говорить. По губам вижу — говорит что-то такое. _ Га? — крикнул я. — Иди сюда, чего ты там уперся! Иди сюда, садись вот в кресло, напротив!.. Теперь говори. Громче говори! — Насчет доминушников я| — наклонившись к моему уху, сказал домком. — Насчет козлов этих! Такой грохот поднимают всякий раз — жизни нет1 Решили пре­ сечь!.. Общественностью! — Кого?! — спросил я. — Забойщиков этих? Давно пора! — Ну, раз ты согласен — пишись вот здесь! — сказал домком и протянул мне список, фамилий на двадцать. — Себя заноси, жену и свояка! Свояк-то против не будет? — А ему какая разница — он только ночует здесь! — Тогда лады, — сказал председатель. — Теперь бери этот список, как член домкома... — Кого? — спросил я. — Как член домкома, говорю! — закричал он. — Обойдешь двух активистов — пусть распишутся, а потом чтоб каждый двух жильцов охватил! Понял? — Угу, — кивнул я. — Хороший метод! Жизнью проверенный! Мы им еще в шестнадцатом году пользовались! — Ну, вот и действуй! — сказал домком. Вечером я спустился на третий этаж, к нашему активисту Хабибулину. — Ты мне кричи! — попросил Хабибулин, притворяя балконную дверь. — Кричи, чего шепчешь! — Забойщиков решили кончать! — крикнул я и показал ему список. — Козлов этих! Стучат, подлецы, — нервы не выдерживают! — Святое дело! — поддержал Хабибулин. Он надел очки и занес в список себя, брата и дочку с мужем. — Обойдешь теперь двух жильцов! — сказал я. — На поток это дело ставим! Соображаешь? Горы свернем, а своего добьемся! ...В два часа ночи прогрохотал мимо окон последний самосвал с прицепом, груз­ чики возле молочного магазина сбросили на землю последнюю партию порожних би­ донов, радиофицированная диспетчерша в последний раз прокричала; «Семьдесят восемь — пятьдесят один! Немедленно заезжай в гараж! Чего тут ошиваешься!..»