Сибирские огни, 1988, № 8

бесьющадным к хитрым козням ловких ку­ лаков». Центрадьное место в книге отведено двум поэмам Павла Чегат-Строева «Мудрый бо­ гатырь» и «Кара-Корум». Последняя поэ­ ма эпическое сказание о становлении Советской власти, о борьбе с буржуазными националистами, пытавшимися отделить Алтай от Советской России. Она заканчи­ вается героическим зимним походом через Теректинский хребет отряда особого на­ значения под командованием Ивана Д ол­ гих. В результате этого похода была лик­ видирована банда подъесаула Кайгородова. Все основные события в этом произведе­ нии даны правдиво, есть лишь одна «воль­ ность»; И учредил у езд К олчак. К ара-К орум его н азв ал . Колчак тут ни при чем. Кара-Корум был затеян крупными алтайскими баями, су­ мевшими в своих интересах поставить во главе этого самостийного «правительства» широко известного алтайца-художника, но недалекого в политике Чорос-Гуркина. Но каракорумцы ратовали за отделение Алтая от России и Гуркин на какое-то время был брошен в колчаковскую тюрьму. Об этом сложном времени читатели нашего ж урна­ ла уже знают из романа Ивана Кудинова «Переворот». В конце книги обстоятельное «Слово о предтечах», написанное Бронтоем Велюро­ вым с глубоким проникновением в эпоху зарождения алтайской письменной литера­ туры. Лишь с одним утверждением автора нельзя согласиться. Он пишет, что имена зачинателей алтайской литературы «чита­ телю, и не только русскоязычному, неиз­ вестны даж е понаслышке». Нет, эти имена были известны и русскоязычному читате­ лю. Так, в 1934 году имя Михаила Чевалко- ва было названо на краевом съезде писате­ лей в моем докладе «Литература советской Ойротии». Этот доклад был опубликован в шестом номере нашего журнала за тот же год. А в книге Л. П. Потапова «Очерки по истории алтайцев», выпущенной издатель­ ством Академии наук СССР в 1953 году, Михаилу Чевалкову отведено два абзаца. Павел Александрович Чегат-Строев был участником названного выше краевого съезда писателей в Новосибирске. К тому времени краевым издательством был опуб­ ликован второй, исправленный и дополнен­ ный, вариант его поэмы «Кара-Корум» Этот вариант я использовал для доклада, в котором был отмечен творческий рост одаренного поэта. Творчество трех поэтов, к сожалению, было предано забвению в го­ ды культа личности. Теперь их имена вос­ становлены для новых поколений читате­ лей. И в переводах на русский язык их про­ изведения звучат впервые. В этом ценность книги о трех зачинателях алтайской худо­ жественной литературы. Афжаеий КОПТЕЛОВ Геннадий Падерин. Избранное. Новоси­ бирское кн. изд-во, 1987. В нынешнем потоке критических, обличи­ тельных; так называемых проблемных, очеркоа-' как-то Затерялась, стушевалась другая, не менее необходимая ипостась очеркистики; популяризаторская, просвети­ тельская, исследующая прогрессивные свер­ шения в разных областях нашей действи­ тельности. Именно этой, второй, ипостаси соответствует в высокой степени талант Геннадия Падерина. В своих очерках, вошедших в «Избран­ ное», он рассказывает об археологических изысканиях академика А. П. Окладникова, доказавшего, что не только знаменитое Двуречье Тигра и Ефрата, но и Централь­ ная Азия была • прародиной человечества, об академике Д . К- Беляеве, который фун­ даментальную науку генетику прочно свя­ зал с практикой, выведя улучшенные поро- ды животных и сорта растений, о разработ­ ке академической наукой математических методов краткосрочных прогнозов погоды и об уникальном синоптике А. В. Д ь я ­ кове, который разработал собственные методы долгосрочных прогнозов. А так. же о многих друГЙх завоеваниях ума,, пытливости, научной самоотверженности рассказывают нам очерки Г. Падерина. Рассказ он ведет о наших современниках, о тех, кто на нашем веку, на наших глазах, обогащает цивилизацию, раздвигает грани­ цы познания. Это очень важно в наше время, потому что более или менее полный взгляд на сов­ ременность возможен лишь при том усло­ вии, когда разрушение устарелого и вред­ ного сочетается с отбором и накоплением прогрессивного и полезного. Г. Падерин — очеркист высокого класса, вероятно, один из самых заметных популя­ ризаторов науки в советской очеркистике, наряду с Василием Песковым, Ярославом Головановым, Юрием Сенкевичем. А в смысле художественной формы, ее отто­ ченности и мастерства, я бы отдал ему предпочтение. Изобретательно закрученный сюжет, ведущий читателя от загадочного посыла до полной ясности в конце, интонация сво­ бодной беседы, привлекательно сдобренной юмором, дотошное, подробность за под­ робностью, раскрытие сложной научной те­ мы, которая в итоге становится совершенно понятной даж е для неискушенного читате­ ля,— вот черты падеринского стиля, его своеобразие. И вместе с тем, в ходе повест­ вования, слагается живой, выразительный портрет героя того или иного очерка, носи­ теля научной идеи. Г. Падерин умеет увлечь читателя с пер­ вой же фразы. Например, невозможно уже оторваться от чтения, когда прочитаешь т а ­ кое вот начало очерка «Ловец ураганов»; «На исходе дня 20 сентября 1966 года в посольство Кубы в Москве поступила теле­ грамма: «Из Темиртау Кемеровской. Дорогие то­ варищи, имею честь предупредить вас опа­ сности появления очень сильного урагана Карибском море конце третьей декады сен­ тября. Начальник метеостанции Горной Шории Дьяков». Работники посольства были озадачены: что это — шутка или предвидение ученого?» В самом деле, какая могла быть связь между безвестным жителем безвестного по­ селка в Кузбассе и ураганом у берегов Ку­ бы? Но, тем не менее, 28 сентября такой ураган разразился. Нет нужды излагать - ;