Сибирские огни, 1988, № 8

чстов страны закладывалось понимание не- збежности перемен, необратимости под- тудно развивавшихся тенденций в нашей {ономике. Качестве, которого нам так не ватало. И какое приобретается так нелег- 0 . Если «инвентаризировать» все ^«горячие зчки» наших сегодняшних борений по ши- вкому спектру проблем экономики, мора- и, права, других институтов, то практиче- ки по каждой из них публицистика^и очер- истика наработали очень ощутимый задел. «Принцип материальной заинтересованно- ги признан у нас, можно считать, всеми, но ыне все еще относятся к нему, как церковь плотской любви: пусть уж будет, если лю- и без этого не могут, но лучше бы... одно .уховное». Под очерком Анатолия Агранов- кого «Левша на космодроме» («Детали и лавное». М., «Сов. писатель», 1982), отку- ,а заимствован этот полный сарказма па- ьафраз из Евангелия от Матфея, поставлена ьата — 1978 год. А «Нерв экономики» Василия Селюнина о работе железнодорожного транспорта, ■очнее — о серьезных издержках в планиро- шнии грузоперевозок).— разве не появился ьн еще в 1981 году? Чем, кстати, вызвал ■нев «инстанций»: в выступлении публици- 1 та усмотрели попытку очернить действи- гельность (!). А очерки Ю. Черниченко, Г. Лисичкина, 11. Иванова, В. Пальмана о положении дел » сельском хозяйстве,— не ими ли была юдготовлена почва для последующих пере­ лей в этом важнейшем секторе нашей эко- юмики? Тех, что пока еше не обеспечили, ■ю Черниченко, естественного самопрокорма .;траны, но, по крайней мере, вселяют на- аежду. Печально памятное время застоя отнюдь че гарантировало социально мыслящей про­ зе режима наибольшего благоприятствова- :чия. И гнев «инстанций» вызывал не только В. Селюнин. В 1974-м был отлучен от пер­ вой газеты страны Ю. Черниченко, чей «грех» состоял в том лишь только, что он опубликовал в «Новом мире» и других «толстых» журналах материалы «о крутых сельских делах». На протяжении нескольких лет на «известинских» полосах почти не по­ являлись материалы А. Аграновского («По- моему. мне платят за то, чтобы не писал»,— мрачно сострил он в разговоре с Александ­ ром Левиковым), Впрочем, достоинство цеха ведь как раз и состоит в том, что он продолжал делать свою многотрудную работу вопреки небла­ гоприятным обстоятельствам... Сегодня четко обозначена этиология того общественного недуга, что назван стагнаци­ ей, застоем: игнорирование экономических законов развития, непомерный рост бюро­ кратического аппарата, процветание команд­ ных методов управления, ослабление демократии, отсутствие гласности. Болезни, уточню, застарелой. И уже потому хотя бы так нелегко поддающейся лечению. Очень не сложно было бы показать в ретроспективе, насколько глубоко «зондиро­ вали» очеркистика и публицистика занемог­ ший организм нашего общества в прошлом. Я уже цитировал Анатолия Аграновского. Вот его же рецепт, датированный еще 1966 годом: «Нужна гласность, только и всего. Нужна обыкновенная информация о жизни. Она должна быть всеобъемлющей, потому что глупо таить от людей то, что скрыть все равно невозможно. Она должна быть свое­ временной, потому что грош цена информа­ ции, если она ковыляет позади событий, ес­ ли обнародована, когда уж , как говорится, подопрет». Но вот двадцать лет спустя академик Т. Заславская сетует на отсутствие гласно­ сти. На то, как трудно бывает социологам получить необходимую информацию. Как медленно овладеваьот идеи гласности умами предержащих эту информацию. Между тем свет социологических исследований, немыс­ лимый без этой самой информации, убеж де­ на Т. Заславская, должен проникнуть в са­ мые глухие углы общественной жизни, об­ нажить накопившийся сор и стимулировать быстрейшее наведение чистоты в нашем об­ щем доме («Правда», 6 февраля 1987 г.). Горькая формула «социология без социо­ логов» очень точно отраж ает издержки так тщательно культивировавшейся обществен­ ной тугоухости. Недуга, опосредованно спо­ собствовавшего формированию целого сонма мнимостей. Они, эти мнимости, постепенно проникали во все поры нашей жизни, обер­ нувшись весьма опасной аберрацией — мно­ гие процессы «подавались» в искаженном свете. Легко понять специалиста по социологии культуры Д . Дондурея: те грандиозные бы­ товые и социальные перемены, что пережи­ ты обществом за последние 15—20 лет, еще далеко не всегда воспринимались как кар­ динальные сдвиги, преобразующие все сто­ роны каждодневной деятельности, духов­ ной — в том числе. Возможно, мы еще не научились быть вни­ мательными к неразличимым для обыденно­ го сознания изменениям, полагает Д. Д он- дурей. Но, пренебрегая ими, не закрываем ли мы для себя — быть может, подсозна­ тел ьно— пути познания нынешних культур­ ных процессов, прямо или опосредованно связанных, естественно, с тем, что происхо­ дит в самой жизни и — в том числе — с т а ­ кими пружинами социального развития, как семейный уклад, место проживания, свободное время, достаток современного че­ ловека? («Литературное обозрение», 1986, № 7). Наша склонность попадаться в плен об­ манчивых впечатлений чревата опасностью не разобраться в сути происходящих вокруг нас процессов. Духовных или, к примеру, экономических. То общественное лицемерие, что десятилетиями культивировалось в стране и очень болезненно ударило по на­ шей поступи, получило очень «надежное» научное обеспечение большой ложью стати­ стики, «лукавой цифрой», по В. Селюнину и Г. Ханину. Читатель, постоянно следящий за серьез­ ной публицистикой, наверняка помнит, что это последнее определение — от названия их же очерка во второй книжке «Нового мира» за истекший год. Не погрешу против истины, заявив, что этот новомирский мате­ риал по праву относится к числу наиболее достойных и, кстати, наиболее читаемых публикаций последнего времени. «Экономическая наука не пользуется у публики большим авторитетом. Великих от