Сибирские огни, 1988, № 7

листья деревьев на бульваре, и понурые воробьи, и редкие продавщицы беляшей — были присыпаны тонким слоем медных опилок, потому иног­ да начинали светиться среди бела дня... Очень хотелось пить, но вода из автоматов не приносила облегчения. Она ссыпалась в пищевод подобно горстке теплых канцелярских скрепок и ложилась в желудке нераство­ римой тяжелой кучкой. Не скрывая, что я иду в редакцию, я нес свой роман в авоське. Знаю­ щие меня — не удивлялись, а один из незнающих спросил: — Браток, где брал? Этим вопросом он поставил меня в тупик. Однако я решил сказать ему правду, всю правду и одну только правду. — Из жизни,— сказал я ему,— из самой гущи жизни взял я это! Прохожий понимающе посмотрел на меня и пошел своей дорогой... Б комнате с надписью «Отдел прозы» черного редактора не было. Там, развалившись на кожаном диване, брезгливо читал рукопись незна­ комый мне человек высокого роста, бледный лицом и блестящий лыси­ ной. Я представился. Представился и он, назвавшись Борисом Нагано- вым. Разговорились. Он сказал, что тоже ждет, как автор, редактора- брюнета. Слово за слово — Наганов сообщил, что слышал обо мне много инте­ ресного от Бани, Толика, Пети и Коли. Потом запоглядывал на рукопись моего романа в авоське и выразил желание тут же ознакомиться с его содержанием. Наганов пригласил меня к себе, жил он недалеко от редакции, и мы скоро сидели в его каморке и дружно — стакан за стаканом — читали мою «Струю». Городская природа, как бы отвечая количеству прочитанного, преоб­ ражалась, становилась свежее, медные опилки света светились ровно и приветливо. Жажда прошла. Б окно каморки Наганова ясно виделись дальние дали, и с каждым мигом прояснялось не только содержание ве­ ликого романа, но и всей нашей с Нагановым жизни... Первый экземпляр прочитали удивительно быстро. Наганов выразил желание почитать еще, взял у меня четыре рубля и скоро принес еще одну рукопись моего романа. Дочитали и ее... Я увидел в своем новом знакомом прекрасного читателя. Попросил у него мешок, сходил и принес целый мешок рукописей. Когда мы их чита­ ли, то выяснилось, что там среди моих попадались и не мои. Это несколь­ ко утомило нас, мы уснули, а проснувшись, предавались чтению еще два дня... На третий, когда непрочитанной осталась одна какая-то, явно сла­ бенькая, рукопись под названием «Бермут», а деньги на преображение моего романа почти кончились, я сказал Наганову; — Боря, ты лучший редактор в городе. — Ну,— задумчиво ответил Наганов. ^ До двух еще два часа. Поедем к тебе в редакцию и напечатаем мой роман,— сказал я. — Ну,— сказал он. Ты первый из всех редакторов признал меня. Поедем напечатаем и вернемся, почитаем еще, у меня есть главы из второго романа — «Свет­ лей лазури»... — Бее, Шилов, вали. Завтра жена подваливает. Конец связи,— ска­ зал он. Не понял... Значит, как рукопись читать — ты мастак, а как печа­ тать — в кусты? — спросил я. — Линяй,— ответил он. Нет, ты погоди! Что значит — линяй? Хочешь редактировать — редактируй. Пока до редакции дойдем, сто раз успеешь отредактировать! — сказал я.