Сибирские огни, 1988, № 7

Простившись, я ушел в ночь пешком с пяботаюшей ла- За спиной остался грандиозный корпус типографии, р же в столь поздний час на полную мощность. Здание, ка ^ „„и- бастион, высилось над маленьким озерком, горящие боин ц Д, чудливо отражались в этом водоеме, призванном подчеркнуть важьчоыь, величие, недоступность печатного слова и дела. Картина звала, нацели­ вала, вдохновляла. „ Но потрясающий рассказ старика-поэта не шел у меня из головы, я остановился на мосту через речушку Тулу. Берега ее, как ты знаешь из истории, мой далекий потомок, густо поросли бурьянами и бросовыми сортами деревьев так, что заросль эта всегда напоминала мне непрохо­ димое сознание необразованного человека, одного из тех людей, которые так любят водиться вечерами в бурьянах и выходить из них, чтобы пообщаться с представителями цивилизованного мира, например, со мной. Причем в этой страсти к общению у них всегда есть какой-то неу­ ловимый почти элемент болезненности... Быше по склону на другом берегу дергалась неоновая реклама не­ большого кафе «Тулинка»... Сюда мы иногда заходили с первой женой. Она покупала что-нибудь из полуфабрикатов; то жалкое до спазм в горле голубое тельце цыплен­ ка табака, вымоченное в кислоте и утыканное кусками черного перца; то странного состава, запаха и цвета рыхлые комки с саркастическим названием «котлеты домашние»; то серые, как простыня после запоя, квадратные блины... Иногда жена брала выпечку, пирожки или просто так беседовала с буфетчицей, которая доводилась ей родней или знако­ мой, это теперь уже стерлось в моей памяти, загруженной другими дела­ ми н людьми. Жена разговаривала, а я, бывало, брал пару пива. Если пива не бы­ ло, брал липкий стакан тошнотворного вина и изображал из себя муж­ чину, привыкшего «пропустить стаканчик» после напряженного рабоче­ го дня... Почему тут, на мосту, я вспомнил о первой жене, об этих вечерах в кафе — шумном, тесном, прокуренном заведении, о котором в те далекие годы ходила дурная слава? Да потому, что оборвался стройный и последовательный сюжет по­ следних напряженных и творчески полных лет мой жизни. И в эти мину­ ты я обратился в прошлое, чтобы поискать там истоки и причины дра­ матического нарушения естественного хода жизни. Первая жена... Я не скажу, что все годы, проведенные с ней, были ошибкой! Нет! Я искренне благодарен, что л<ена была именно такой, какой она была. Она, сама того не ведая, вывела меня на верную дорогу, подталкивая к ней своими привычками, пристрастием к бессмысленному образу жизни — эти гости, этот телевизор, эти хождения в полупустые и пустые театры, эта погоня за тряпками, мебелью, книгами, это накопительство и стяжа­ тельство!.. Она методом от противного доказывала мне, что жить надо иначе. Из-за нее^я вынужден был входить, прятаться в те самые периоды тоски и сомнений, которые по'гом и вывели меня к осознанию призвания, к идее закаливания, к свету в конце тоннеля. Жена действительно по-своему меня любила и жалела. Поддайся я тогда ее образу жизни, прими ее философию, и мы бы стали одной из са­ мых счастливых пар на Затулинском жилмассиве... Но жизнь решила иначе. И — спасибо тебе, жизнь! . ...за мостом ревет легковой автомобиль. Инстинктивно прыгаю в бурьян. Затаенно наблюдаю. Авто приближается к мосту, медленно минует его, поднимается в гору (медленно). ав