Сибирские огни, 1988, № 7

еще прекраснее и сильнее. А другие мгно­ венно свариваются и никак не выныривают — тут никаких шуток нет. Заметки мои во многом фрагментарны. Они — о той стороне жизни и творчества Елизаветы Константиновны, той стороне ее мира, которая, по моему мнению, даже для людей, неплохо знавших ее, не совсем вид­ на, сплошь и рядом скрыта. Эта сторона жизни Во многом нашла свое воплощение в ее четырехстрочном стихотворении «Я пью на всех земных пирах...». Неужели ценность и этого шедевра будет определять «задри­ панный фининспектор»? Конечно, приближение к разгадке мер­ цающей тайны того или иного художествен­ ного произведения, пусть даже биографиче­ ского и очень значительного, вовсе не рав­ нозначно постижению и разгадке жизнен­ ной тайны самого художника. Но в нашем конкретном случае, на мой взгляд, есть много общего при разгадке этих тайн, ос­ тавленных нам смелым, проникновенным и щедрым художником Елизаветой Констан­ тиновной Стюарт. Хотя сама поэтесса, словно предвидя та­ кой ход рассуждения или читательского са­ мообольщения, предупреждала нас: Вам кажется, что стих открыт вполне. Что радости мои видны и муки. Что это все я отдала вам в руки И ничего нет тайного во мне... Но отделяет, как глубокий ров. Наполненный молчащею водою, От вас все то, что унесу с собою. То, что осталось за пределом слов. Как знать, как знать? И все-таки настоя­ щая поэзия объединяет людей, перебрасы­ вая зыбкие мостики через рвы отчуждения. Эти живые мостики очень дороги нам в поэзии Елизаветы Стюарт. Не знаю, горят ли рукописи? Особенно чрезмерно водянистые? Но истинная, дей­ ствительно смелая поэзия, открыто вбираю­ щая в себя проблемы вечные и проблемы своего времени, никогда не стареет... , И снова я чувствую взгляд Стюарт. И медленно говорю ей: — Да вы не хмурьтесь, Елизавета Кон­ стантиновна, не волнуйтесь. Ведь я давно очарован вашими стихами. Но слышу в ответ полуироническое, с от­ тенком обиды невыносимой: — А мне-то что волноваться? Я свое уже отволновалась и отвоевала. Это уж вы те­ перь волнуйтесь. Однако в том-то и дело, тем и вызван весь этот разговор, что поэзия Е. Стюарт вовсе не отвоевала. А волнение, может быть, только начинается. Ведь чем больше читаешь стихи Стюарт, тем больше вопросов возникает перед тобой, а значит, тем боль­ шей пристальности требует от тебя окру­ жающая действительность, реальная жизнь. Настоящая поэзия потому и не стареет, что является незаменимым, взволнованным по­ средником между личностью и временем. Возможно, те уроки, которые мне откры­ лись и которые я сам попытался разглядеть во «всех земных» и в сибирских «пирах» Е. Стюарт, несколько горьковаты (а вернее — горьки!), но ведь и время, в которое она жила, да и в которое живем мы, сладким не назовешь.,. Виктор Александрович Крещик родился в 1937 году в селе Жихово Середина-Будского района на Черниговщине. С 1940 года живет в Сибири Окончил Высшие литературные курсы Союза писателей СССР. Поэт, автор книг «Красная трава», «Стезя», «Лебяжий берег», «Непокорный свет», однотомника в серии «Библиотека сибирской поэзии» и др статей о сибирской поэзии. Член Союза писателей. Живет в Новосибирске